Дождь капал за воротник и без того мокрой рубашки, шарф она оставила где-то раньше, где - уже и не вспомнить. Какой по счету день она в Валдмонде? Все плохо укладывалось в голове, хотя вампирская регенерация услужливо быстро переварила кровь того наркомана, которым она имела неосторожность перекусить. Вроде, приехала только вчера, а  провела здесь, по ощущениям, как минимум месяц… “Это же надо, какой паршивый месяц. Пожалуй, такого не было последние лет так тридцать.”
Француженка шагала по мокрому асфальту, не обращая внимания на лужи, в кроссовках смачно хлюпало при каждом шаге, но холода она не ощущала, пожалуй, впервые радуясь этому факту.
“В голове моей опилки, не беда… ” - больше слов она не помнила, но эта фраза крутилась на повторе, словно заезженная пластинка, наверное битый час. Шагать вот так было легко, даже приятно. То ли дождь остужал дурные мысли, то ли усталость от ходьбы сказывалась, а может банальный голод, ведь кроме того придурка, что закончил жизнь в прокатном пикапе, у нее уже давно не было ничего существеннее. И организм начинал требовать своего, а все страдания-стенания быстро уходили на задний план.
“А водка не в счет, все равно напиться не выходит” - Мари чихнула, когда вдохнула каплю дождя, - “Какого черта я дышу, вот уж смешно”
Тело давно не нуждалось в кислороде, во всяком случае, через легкие, но когда она нервничала, то машинально делала все, словно и впрямь была живая. “И надо сменить эту заезженную фразу, она сводит меня с ума, эти опилки скоро из ушей посыплются”. И, словно опровергая свои слова о трезвости, она запрокинула голову, и во всю силу легких запела, местами голос срывался, но это мало смущало Марисоль.
- Tall and tan and young and lovely
The girl from Ipanema goes walking
And when she passes Each one she passes goes, aааааh…
Она пританцовывала в такт играющей в голове музыки, мало смущаясь, что окраина незнакомого города ночью, пустынная улица с единственным целым фонарем и пара голодных глаз облезлой кошки у мусорного ящика были не самым подходящим местом для соло, и уж явно не самой благодарной публикой. Однако, оказалось, что тощая кошка не единственный ее слушатель, блондинка напрочь проморгала, а точнее, прогорланила момент, когда сзади притормозила тонированная в усмерть новенька БЭХа.

Тихий шелест колес по асфальту, мягкое урчание двигателя, из динамиков рвался на свободу рок, впрочем, колонки справлялись и выдавали “правильные” чистые бассы. В машину явно капитально вложились, хотя это как раз и мешало рассмотреть что-то сквозь кромешно черные стекла. Были в машине другие “обитатели” или нет, она не могла сказать точно.
— Красотуля, тебя не подвести? - хрипловатый голос, который так любят описывать в женских романах, как “глубокий и волнующий” с легкостью в другой литературе могли обозвать от “пугающего” до “демонического”. Марисоль тянула время, чтобы хоть немного просканировать обстановку, хотя кого она обманывала.
— Хорошая тачка, - она еще раз оценивающим взглядом окинула машину и одобрительно кивнула, -  это прям местное кредо, такие машины? В такой красотке можно жить.
Блондинка склонила голову чуть набок, с интересом рассматривая незнакомца. В голове сразу замелькали образы рок звезд, кумиров молодежи, гангстерских боевиков и криминальных авторитетов конца 90-х. Этот парень умудрился вобрать в себя все черты сразу, и в то же время его нельзя было однозначно отнести к какому-то одному типажу. Из окна вырывалось облачко алкогольных паров, которые можно было смело нарезать дольками и не менее осязаемое вампирское очарование. “А он хотя бы из своих, только теперь не знаешь, кого опасаться больше...”
— А ты не кусаешься? - Марисоль хитро прищурилась, но быстро махнула рукой, не дожидаясь ответа - а, впрочем, не суть. Погнали, guapo.
Француженка только теперь обратила внимание, что одежда и обувь, хоть выжимай, а кеды смачно хлюпали, намекая, что теплая и сухая обстановка явно не помешает. Она быстро обошла машину, открыла дверь и лихо присвистнула. Пол машины был услан пустыми бутылками, которые жалобно позвякивали, когда она забралась в салон, не мало не смущаясь, подвинула их ногой.
— А с тобой не соскучишься? Давай ка я тебе составлю компанию, - она взяла бутылку и отхлебнула, - ух, крепко! Оп-ля и ты уже не бухаешь в одно лицо, а культурно отдыхаешь с дамой.
Дверь девушка приоткрыла еще раз и по очереди, вылила лужу из одного кроссовка, за тем из другого. Затем быстро стянула промокший свитер через голову, под которым осталась только спортивная майка цвета хаки.
— Тебя ведь не смущает? -  ухмыльнулась парню и принялась выкручивать свитер в приоткрытую дверь, не оборачиваясь уточнила - кстати, а куда путь держишь?

Выкручивая свитер, можно было немного подумать, хотя, это было больше провокацией, они оба это трезво понимали, изучая реакцию друг друга. Парень походил на бывалого пирата, учитывая, что он вампир, девушка допускала такую возможность. Как показал опыт, случайная встреча могла оказаться легким вечером, плавно переходящим в утро, приятной компанией для бара, а могла обернуться прорвой неприятностей. Только вот теперь ее мелкий костлявый зад было некому спасать, а находить на него приключения получалось легче, чем хотелось. В голове крутились фразы парня, перевариваясь с какой-то заторможеной полуграцией ленивца на эвкалипте, но вот оказывали прямо противоположное впечатление, чем могли бы.
- Передвижной гроб? Хо-хо, прям то, что нужно... Нам? - бровь иронично удивленно изогнулась, но Мари тут же свернула разговор в иное русло - А может ты Харон? Только вместо лодки беха, а два серебряных уже не в моде? Или может быть Цербер, что глотает грешников целиком и потом долго пережевывает? Априори считаешь всех случайных встречных в своей лодке или сегодня день такой?   - вампирша ухмыльнулась, не стараясь спрятать клыки.
- Боги Рима, какой кайф не улыбаться кривобокой целомудренной улыбочкой, имитируя человека, не бояться пахнуть вампиром, - последнюю фразу она сказала вслух, не замечая этого, а потом запрокинула голову и расхохоталась, - и не таскать  с собой кучу бесполезного тряпья.
Свитер без сожаления был оставлен на обочине. Стало как-то просто, по венам разливался азарт и странная легкость, и даже скорый рассвет мало смущал, машинка была что надо, хотя, после недавних событий перспектива оставаться в замкнутом пространстве не радовала. Марисоль зябко поежилась, но снова улыбнулась, услышав вопрос парня.
- Guapo с испанского кррррасавчик, - в голосе не было и тени слащавости, скорее залихватские нотки пиратского попугая, - ты сам рожден быть флибустьером и ЭТОЙ красотке - она выразительно похлопала по торпеде, - нужен веселый роджер на крышу.
Блондинка одобрительно кивнула, когда бутылка перекочевала из ее руки к хозяину машины. То, что бутылка оказалась последним топливом приятно грело ее душу, парень не пожалел поделиться последним, а такое она умела ценить.
- С таким парнем можно не только в бар, но и к черту на кулички, - девушка на секунду стала серьезной, но тут же провела рукой по лицу, словно стирая серьезность, как капли дождевой воды и снова широко улыбнулась - меня теперь не покидает мысль грабить с тобой напару корабли, горланить песни в шторм и гнаться в погоне за… - секундная запинка, на язык так и просилось “мифическим счастьем и свободой”, но девушка быстро заменила последнюю фразу - за испанским фрегатом с криками “на абордаж, корабельные крысы”.
Что ее смутило и заставило сменить фразу она и сама не могла обьяснить. Нежелание навязываться? Чушь! Она давно это переросла. Нежелание обязать чем-то парня? Еще большая чушь! Вот только фантазия уже разыгралась и порождала задорные картины мрачноватого холодного моря, низких сизых туч, ледяного ветра, такого, что пробирает до костей, от которого спасает лишь прожигающий нутро ром. Из грез о море и самокопания ее отвлек резкий лязгающий звук клыков о стекло. В том, как парень пил читалась жажда, но не крови, а скорее забытья, желания сбежать от самого себя, и что-то еще, что-то едва уловимое, мимолетное, сладкое и желанное. Так смакуют прохладную воду в зной или позднее утро в постеле, или… женщину? Марисоль готова была убить за возможность сейчас забраться к нему в голову и прочитать мысли, но чертас два, пока он был жив, а  потом непрошенные гости и сами могут нагрянуть в ее мысли.
- В бар так в бар, капитан! Поеду! - она отсалютовала ему рукой, уселась в пол оборота к дороге, без зазрения совести отвечая ему таким же любознательным оценивающим взглядом, которым он сам прогуливался по ее фигуре.
- Кстати, скоро рассвет, успеем до бара? Я ничего не имею против этого фрегата, но все же предпочту твердую почву под ногами, насколько это возможно и не менее твердую крышку.
Отчего-то не вовремя вылезли паршивые воспоминания от встречи с братцем и его радушный прием в часовне, не самый изящный побег из гроба, блуждание по катакомбам...
- Хотя, все таки не слишком тесную, на гробы у меня с недавних пор аллергия. Ты недавно обращен, да? Не могу понять, вроде хорошо разбираешься в тачках, явно не покупал первую попавшуюся, но в то же время ты явно не в своей тарелке, а такое бывает у старых вампиров. Никак не могу понять...
Тактичностью девушка никогда не отличалась, ее взгляд изучал профиль вампира, смешливые морщинки в уголках глаз, упрямую складку у губ. Француженка проследила, как напряглись мышцы на шее, когда он жадно пил, она бы не отказалась от такого парня на ужин, не будь он вампиром, и все же невольно клыки удлинились, в ней просыпалась жажда, но девушка лишь потянулась к бутылке.
- У нас кончается топливо, guapo, у нас. - на губах заиграла озорная улыбка -  Покажи, что может этот фрегат, капитан.

Отредактировано Marisol Snowwood (2020-12-21 02:06:10)

— Будем знакомы, Грег - девушка пробовала имя на вкус, немного растягивая гласные, легкий шлейф безымянного знакомства стерался, как цветочная пыльца с крыльев бабочки, стоит ее поймать пальцами. Собеседник обрастал плотью и кровью, врывался в ее реальность из безликого попутчика на дороге в осязаемого собеседника с именем. Хотя сложно было представить кого-то более материального, все в парне, от скрипящей плотной кожанки до шершавой кожи ладоней кричало о своей реальности, наплевав на мифы и загадки.
— Замерзла что ли? Здесь же тепло. - девушка в ответ лишь отрицательно помотала головой, прикусив губу, чтобы не расплыться в улыбке умиления. “Словно вампиры могут мерзнуть, но черт возьми, в этой заботе что-то такое живое и настоящее, что сложно не поддаться, сразу захотелось теплый плед на плечи и чашку горячего какао.” Марисоль все же не удержалась от широкой улыбки, когда Грег предложил заехать на кладбище за черепом.
— Ого, да ты подковываешь лошадей на скаку, стоит только предложить идею, как ты уже придумал ее безумное воплощение, - девушка запрокинула голову и расхохоталась, парень ей явно импонировал, - боюсь, что даже местные копы, привычные к странному могут не одобрить, а еще один труп в багажнике мне точно не простят.
Тут она прикусила губу, явно болтнув лишнего, но чуть поразмыслив пожала плечами, Грег был слишком проницателен, чтобы упустить деталь, а недомолвки могли убить ту легкость, которая появилась в первые минуты разговора.
— За пару дней в этом городке успела уже напороться на всякое, теперь только и остается, что танцевать на дороге, - в их разговоре не было неловких пауз, когда встречаются два незнакомых человека, а тем более зацикленные на себе вампиры, - а вот с техникой я не дружу, так что буду бегать к тебе за советом и вечно поломанным мобильным. Кажется, придется задержаться в городке. Сама могу предложить лишь вскрывать черепушки, но не на кладбище, а живых людей. О, моя профессия именно потрошить человека, - девушка сделалал театральную пазу и быстро добавила - я психолог.
Откровенное рассматривание мало смущало, тем более, его жест с изучением собственного запаха был до того комичен, что Марисоль не выдержала и снова рассмеялась.
— Не заморачивайся, это все риторика. Не знаю, чем мы им пахнем, но в логове оборотней ты чувствуешь себя ходячей парфюмерной бочкой и сомневаюсь, что для них это шанель. Говорю же, пару дней в Валдмонде были нескучные.
Ночь за окном расплывалась серым пятном, рисую на стекле машины абстракции мелькающими росчерками редких фонарей. Для девушки оставалось загадкой, как ее спутник умудрялся видеть в этом кромешном аду, где даже струи дождя улетают вверх, противореча законам гравитации. Она кивнула, на фразу о баре, не слишком печалясь, даже если эта гонка будет всю ночь напролет. Только с такой скоростью они за пару часов скорее пересекут эту небольшую страну, нежели доберутся до бара. Блондинка заерзала в кресле, умащиваясь удобнее, кажется, она задела туго натянутую струну своим вопросом об обращении. Вместо ответа, девушка полезла в карман джинс и извлекала из него изящный портсигар, проследив как окурок улетает за окно.
— Вот зараза, часть промокла, но нам повезло! - она подкурила одну сигарету, протянула Грегу и принялась за вторую, со сдержанным интересом наблюдая, за спутником. Резкий рывок машины заставил лишь удивленно охнуть, но в глазах загорелись озорные огоньки.
— Шторм, не иначе, капитан - она заговорчески подмигнула ему, в ответ на улыбку, - а старушка может быть еще с огоньком, хотя нет, - Мари отрицательно покачала головой, так интенсивно, что с волос полетелеи капельки, - под парусом мне не довелось ходить, но пусть возраст останется моей тайной, - словно невзначай, она поправила сползающую бретельку майки.
— Не самые приятные воспоминания или просто паршивая дорога, - блондинка тут же подняла руки, словно капитулировала, - можешь не отвечать, но спросила не из праздного любопытства, - она пожала плечами, просто не найдя подходящего аргумента, почему ей самой не все равно. А потом добавила заговорческим шепотом.
— Но если мы все равно собираемся напиться, то ты ничем не рискуешь.
"Совсем молодой вампир, вот откуда эта легкость в общении и забота о промокшей барышне, но черт возьми, это все равно мило."

Отредактировано Marisol Snowwood (2020-12-26 19:12:55)

- Знаешь, мне нравится, как ты произносишь "красотуля", - девушка хитро прищурилась, сделала небольшую паузу, а после легко добавила - Марисоль, можно просто Мари. И поверь, - она всплеснула руками, - все могу, молчать не могу, так что за тишиной точно не ко мне.
То ли ее невольная скрытность, то ли дурные воспоминания вызывали у Грега такую реакцию, или близость обращения, но стоило все же быть осторожнее, новообращенный вампир мог вспылить и потом горько сожалеть о содеянном, но слезы над изувеченной тушкой мало помогают, как правило. Тема плавно перешла на охоту, и ее опасения на счет голода начали лишь усиливаться, но пока было рано волноваться всерьез.
- Охотиться мне претит, - Мари отрицательно покачала головой, - только приехала в город, с трудом припарковала пикап у бара, как на меня напал какой-то нарик… Ну, я перенервничала после этого пожара, была голодна, и если парень напрашивался…
Блондинка развела руками, словно призывая небо в свидетели, что выбора у нее не было.
- Такая дрянь на вкус, не советую, ей ей! Меня потом отходняк мучал, наверное сутки, такое с мозгом творится, - она цокнула языком, понимая, что перекусить бы и впрямь не помешало. Блондинка с сожалением посмотрела на пустые бутылки, нет в них не капельки лишней не осталось, выпито досуха. А вот фраза про маньячку насмешила.
- О да, нет ничего опаснее в темном переулке встретить маленькую девочку в школьном переднике, - в голове промелькнуло, что с театральщиной пора завязывать, а то в Валдмонде фраза про потрошение не звучит такой уж нереальной.
“Ну, и городок же ты выбрал, Пьер, ну и порядочки”
Машина снова дернулась, на такой дороге не удивительно, да и дождь зарядил, словно небеса старались затопить преисподню, но хуже было другое, кажется, разговор разбередил какие-то воспоминания, и ее любознательность была крайне не вовремя. Грег будто проваливался в свои воспоминания, а чужая душа потемки и для незнакомого человека подобрать слова утешения или поддержки крайне сложно. Словно перенимая его настроение, у Мари из головы вылетели все шутки… Как метроном стучала фраза “ нужно сменить тему, сменить тему”. И как назло, ничего не шло на ум толкового. Захотелось провести рукой по его нахмуренному высокому лбу, коснуться кончиками пальцев виска и как в фильме про волшебного мальчика, забрать плохие воспоминания в омут памяти. Вот только опыт подсказывал, что он скорее перегрызет горло за такую помощь, нежели скажет спасибо и блондинка лишь кивнула, в ответ на его браваду.
- Как скажешь, капитан, - она миролюбиво подняла руки, но видимо маховик уже успел отлететь наотмашь и теперь набирал скорость, возвращаясь обратно, парень разошелся не на шутку, в голосе проскальзывали угрожающе рычащие нотки.
Ответить девушка не успела, Грег на миг отвернулся от дороги и привет тебе, свободное падение. Грохот, удар, ее тело со скоростью пушечного ядра швырнуло об лобовое, и не скажешь, что весу всего ничего, стекло покрылось густой паутиной трещин и разлетелось алмазной россыпью. Все было как в замедленной съемке, возможно, Мари бы оценила красоту разлета мелких осколков вперемешку с каплями воды, но вот только гравитация, сволочь бессердечная, быстро решила оборвать этот полет весьма и весьма жестко. Приложив ребрами о выступ скалы, так, что из легких вырвался воздух с сиплым свистом. Будь она человеком, не смогла бы дышать, но как вампир лишь на время потеряла координацию. От боли словно укутало вакуумом, утих шум дождя, пресловутое вампирское зрение впервые подвело. Девушка попыталась встать на четвереньки и снова охнула, голова отозвалась яркой вспышкой боли, зато реальность ворвалась в сознание, Грег все еще оставался в машине и его неподвижность пугала куда больше поломанных ребер.
Француженка неловко схватилась за уступ, пошатывась поднялась на ноги. Картина открывалась не радостная, совершенно. Они каким-то чудом застряли на небольшом уступе, если бы не неказистое дерево на пути машины, смогли бы открыть купальный сезон прямо сейчас. Сил обернуться и оценить близость моря и его манящую гладь не было. Любой поворот головы отдавался в висках тупой пульсацией, от которой накатывала дурнота. Машина держалась на тощем искореженном стволе и честном слове, вернее то, что от нее осталось - груда покореженного металла и Грег, запертый в этой нераскрытой консервной банке. Опираясь на неровный выступ скалы, девушка осторожно двинулась по каменному карнизу к машине. Дверь с ее стороны пострадала меньше, основной удар пришелся на водительское место. Мари осторожно открыла ее, даже сквозь шум дождя и рев разбивающихся волн о скалы, послышался угрожающий скрежет, а в ноздри ударил запах крови.
- Только не слети в воду, только не в воду, - приговаривала про себя француженка, чередуя междометия, молитву и отборную ругань, осторожно пробираясь в машину.
Парень был без сознания, так и остался лежать лицом на руле, словно устал и прилег отдохнуть, вот только по кожаной оплетке руля тонкой струйкой сбегала кровь. Дверь с его стороны была безнадежно смята, хотелось думать, что машина удачно прилегла в скальный карман. “Пусть там лучше будет скала, чем пропасть”. Дождь лил стеной и было сложно что-то рассмотреть дальше вытянутой руки.
Блондинка на четвереньках подползла к Грегу, уперлась коленями в кресло и обхватила парня руками, словно обнимала старого друга, потихоньку потянула к выходу.
- Кажется, все еще.. бесконечная... блядская... среда, - Мари тихо рычала сквозь зубы, по сантиметру продвигаясь к выходу, прислушиваясь к зловещему скрежету металла о скалы.
Когда они оказались под открытым небом, она оттащила Грега настолько далеко от машины, насколько позволял крошечный уступ, на котором они зависли. Кровь заливала его лицо, но тут же ее смывали струи дождя, уложив голову парня себе на колени, Мари согнулась над ним, закрывая от дождя и совершенно не представляя, что делать дальше.
“Обычными похлопываниями тут мало поможешь. Все курсы по оказанию первой помощи годились только для людей, а вот брошюр по спасению вампиров в ДТП почему-то не выпускают. “
- Экое упущение, нужно будет наверстать, - попыталась шутить девушка, но вышло как-то жалко и неубедительно, - ладно, у вампиров есть пока одно известное лекарство.
Зубами она быстро полоснула по своему запястью и поднесла к губам Грега.
- Бон апети, guapo, только не умирай, ладушки?

Отредактировано Marisol Snowwood (2020-12-29 02:13:14)

Смотреть на Грега было жутко, кровь хлестала, как из открытого крана, Мари с нездоровым нетерпением ждала, чтобы он хоть как-то отреагировал на ее скромное подношение. Хрипы и хруст в его груди не вызывали доверия.
“Где же эта чертова регенерация, если он до сих пор в таком разобранном виде… Коструктор, мать вашу, собери себе сам приятеля - вот кости, вот кожа, вот пару литров кровищи… Тарантино был бы в восторге, детка… ”
Она злилась на себя, на погоду, на дерево, хотя нужно отдать должное, без этого пучка нездоровой растительности на скалах, они бы уже кормили рыб на дне моря и выглядели еще более пазлом.
“Интересно, насколько быстро тонут вампиры, учитывая регенерацию легких, смерть должна быть паршивой...”
Она передернула плечами, и в этот момент в руку вонзились клыки. Француженка была почти рада этой боли, хотя тело не сказало спасибо и было крайне не согласно делиться и без того недостающим ресурсом. Только Мари это мало волновало, в тот момент, когда Грег очнулся, она была готова расцеловать его щетинистую перепачканную кровью физиономию.
“Хотя, откуда такая нежность к незнакомому парню?” Искренне ответить она себе не могла и не стала заморачиваться, ухмыляясь на его комментарий про вкус.
- Не водка, конечно, но лучше, чем ничего. - девушка тихо рассмеялась, на что ребра незамедлительно отозвались режущей болью, Мари скривилась, но улыбка снова засияла на ее поцарапанном лице, - в следующий раз предупреди, напьюсь мартини или чего ароматнее, чтобы было повкуснее.
Глядя на беззубую ехидную улыбку парня, на душе стало спокойнее. Они явно два сапога пара, в ответ на боль начинают травить неуместные шуточки, как только умудрились выжить до сих пор, не понятно.
В отличии от Грега, она легко отделалась, да и регенерация шла куда быстрее, все таки, несмотря на дрянной вкус, наркоман был живой и весьма крупный парень, так что тело, недовольно покряхтывая,  справлялось с мозайкой из костей и внутренностей, неохотно расставляя все на свои места, хотя и не так быстро, как хотелось бы.
Проследив за взглядом парня, Марисоль снова ухмыльнулась, Грег не стал впадать в панику от увиденного, здоровый прагматизм взрослого мужика. Кажется, мысли у них совпадали. “Жизнь дерьмо, но другой на эту планету просто не завезли, черпаем дальше...А еще, улыбаемся и машем, улыбаемся и машем… Мы белые и пушистые… И кровавые, че уж там...”
В ответ на благодарность блондинка лишь кивнула, произносить что-то патетическое, вроде “Так сделал бы каждый на моем месте” не хотелось.
“Иначе все превратится в дешевый бабский роман, хотя, может и не самый плохой вариант, там герои обязательно спасаются и дело заканчивается на позитивной нотке.” В отличии от этих двоих, которые зависли на каменном карнизе, в компании разбитой тачки, что страстно слилась в поцелуе с деревом.
“Хоть у кого-то любовь, хотя, судя по машинке, явно не из “долго и счастливо”, зато “умерли в один день” явно уместно. Лишь бы про нас такое не сочиняли.”
Когда Грег крехтя и поскрипывая стал подниматься, француженка продолжала сидеть, готовая подхватить парня, если тот надумает рухнуть в ее объятия, еще одно падение явно не пойдет ему на пользу. Но даже в таком паршивом состоянии, он продолжал шутить.
- Рано вешаться, капитан, да и рея явно больше смахивает на камень, а мы еще повоюем, - девушка усмехнулась, и кивнула на машину, выжидательно наблюдая, пока парень с горем пополам мостился в относительно вертикальное устойчивое положение.
- О, а вот вкусняшка тебе не помешает, гуапо, ты мне нужен живой и ходячий, а то “умерли в один день” нам еще рановато, согласен? - она ухмыльнулась, и не дожидаясь ответа полезла в постанывающую машину.
- Потерпи, детка, я отлично тебя понимаю, но вот тебя кровью не подлатаешь, а нас запросто, так что не жадничай - тихо бормотала себе под нос блондинка, уговаривая машину обождать с падением в пучину, - и сия пучина поглотила ее, в общем, все умерли… - не весть откуда всплыла цитата из какой-то старой зарубежной комедии…
Дверь изрядно помяло и сиденье не сразу поддалось, дернув сильнее, Мари замерла, машина начала ощутимо сползать, раздался неприятный скрежет металла о камень. Наконец-то удалось откинуть крышку холодильника, не мешкая, девушка сгребла в охапку все, что было внутри и пятясь двинулась из машины, с трудом балансируя, скрежет металла лишь усилился, а крен стал заметнее.
- Ах, ты ж мать моя женщина, - выругалась на французском блондинка, соскальзывая в приоткрытую дверь, и медленно пятясь от машины задом. Груда покореженного металла, словно морской прибой, подбирался к ее ногам. Видимо за машиной таки были скалы, и та держалась на них за счет какой-то хлипкой деталевины, что хрупнула под весом девушки, и теперь машина пыталась принять более свойственное ей горизонтальное положение, оттесняя незадачливую парочку все ближе к краю уступа, по сантиметру отвоевывая пространство и противопоставить ей было совершенно нечего. Но сменив гнев на милость или зацепившись за выступ скалы какой-то очередной частью корпуса, машина подозрительно фыркнула и замерла.
- Бон апети, амиго, - Мари обернулась, она почти подошла вплотную к парню, благо, хоть не наступила. Девушка уселась рядом, сгрузив Грегу на колени пакеты с кровью, один прихватила себе.
- Нормальное пойло, я тоже таким питаюсь, когда на меня не нарываются в темном переулке.
Его надрывный кашель и все еще сочащаясь кровь вызывали легкий приступ паники, который ей удалось подавить не без труда. После всего пережитого, отчаянно хотелось перекусить и свернуться калачиком, да хоть бы и тут на скалах, лишь бы поспать… Только внутренние часы неумолимо тикали, предвещая скорый рассвет.
- Какие есть мысли, капитан, как будем выбираться? - она завертела головой, не прекращая жадно глотать из пакета живительную солоноватую влагу. За спиной был крутой подъем по скалам, внизу клокотало холодное море, девушка еще раз смерила парня взглядом с ног до головы, ясно понимая, что сейчас вытянуть его на себе не сможет, даже учитывая вампирскую силу. Где-то внутри нехотя срастались кости, о существовании которых она не догадывалась до сегодняшнего дня. Так медленно, словно делали одолжение, и до нормального функционирования явно дотягивали не лучше, чем чахлый ботаник до бодибилдера.

Отредактировано Marisol Snowwood (2021-01-05 17:38:49)

- Кажется, разговор с неодушевленными предметами вещь заразная и передается воздушно капельным, хотя нет же, мы, вампиры, не дышим,-  Марисоль едва не поперхнулась, пытаясь смеяться не отрываясь от пакета.
- Что мне в тебе нравится, так это чувство юмора, даже на дне, - Марисоль широко улыбнулась в ответ на реплику Грега, жадно высасывая остатки из пакета, - так, после обеда по закону Архимеда полагается поспать.
Блондинка сладко потянулась, в сон морило нещадно. Каким бы монстром она не была, привычка вкусно пожевать и сладко выспаться была неистребима. "Разве что вкусняшка из булочной сейчас была цинично заменена на вторую отрицательную. Здорово же. Нееее, себя не обманешь."
Хотя, судя по тому с какой жаждой парень глотал кровь, стало даже немного не по себе. При всем его заверении, что охотится он не люит, Мари ясно поняла, как срываются молодые вампиры. Ранение, голод, и довольно крохотного пореза на живом человеке, чтобы потерять контроль. Пьер был странным, старомодным, но надо отдать ему должное, многие годы дисциплины и тренировок были не зря, сорваться - всегда был ее самый большой страх. Невинная жертва, маленький ребенок, случайная нелепая смерть. С легкой циничностью, все криминальные элементы, что угрожали ее безопасности и после служили отличной закуской в список этих невинных жертв не входили, но до города добраться та еще задача, которая сама себя не решит... Нужно думать с ночлегом... Дневованием... Хотя, разве что немного поспать... Мари уютно умостилась на камне, дождь утих, воздух был пропитан озоном и морской солью, лучшее сочетание, которое она помнит с раннего детства. С того момента, как играла под солнцем... Или сидела у костра в большом кругу, с гитарой, теплым глинтвейном, как потрескивали поленья в огне... И Грег,  такой живой и порывистый, такой спокойный и уютный, сгрести бы его в охапку и поспать... Кажется, он что-то говорил, Мари тряхнула головой, она проваливалась в сон и что-то пропустила, или нет?
"Вроде бы обошлось и задремала лишь на секунду" - она упрямо тряхнула головой, и с усилием потерла глаза.
Звук похрустывающих поленьев был почти реальный, блондинка завертела головой, пытаясь найти источник шума, и с удивлением поняла, что источник совсем рядом. Француженка внимательнее посмотрела на парня и тихо присвистнула. Звук был абсолютно реальным, с таким вот потрескиванием срастались его кости. Когда она отпускала комплимент на счет его чувства юмора, она и в половину не представляла, насколько ему должно было быть больно.
- Нельзя судить о силе мужчины лишь по его внешности, - пробормотала она тихо, но без тени улыбки. Этот парень заставил ее удивиться, а  это бывало не так часто.
- Повелители ночи, - охотно кивнула Мари, - но не гравитации, у этой тетки отвратительное чувство юмора и с ней бывает сложно спорить.
Девушка поймала второй пакет, хотела было спорить, но еще раз взглянув на Грега, не решилась. Сложно спорить с бритоголовым беззубым парнем, который отплевывается собственной кровью и делает широкий жест. Он заботился о ней, заботился, черт его побери. Конечно, она тоже его не бросила... Конечно, это тоже могла быть всего лишь ответная вежливость, но в отличии от подобранной под дождем девушки, пакет донорской он отдавал в ущерб себе, а досталось ему явно как больше.
- Спасибо, Грег, - она не стала ломать комедию и вцепилась в пакет зубами, и последовала за ним к обрыву. Высота была приличная, но стоило оглянуться назад, чтобы понять, они чудом застряли где-то по середине обрыва. Если выше на скалах нет никакого укрытия, то смысла туда карабкаться тоже нет. Что до скал, внизу действительно можно было закопаться, но от одной мысли об этом она покрывалась липким холодным потом. Воспоминания о братце все еще были свежи. Мари быстро глотала кровь, не замечая вкуса, дурная привычка из жизни была неистребима. Девушка еще раз посмотрела вниз и покачала головой, поджав губы.
- Летун я так себе, - хищно облизнувшись, она примерялась, - если толкнуться от края карниза, есть шанс долететь до воды, или если спускаться аккуратно по выступу, можно спуститься на кромку побережья и действительно поискать какой-то грот, или нору.
Марисоль обернулась к Грегу и подмигнула.
- Отличные планы на день, мне нравится! Залечь на дно, как истинные пираты, попробовать тюленятину на вкус, редкий деликатес, - она запрокинула голову и захохотала, долго и заразительно, пока из глаз не выступили слезы, - Тебе, наверняка, тысячу раз говорили, что с тобой не соскучишься.
Отсмеявшись, девушка вернулась к машине, та тихо постанывала, откуда-то из под днища что-то сочилось, но было сложно разобрать, стекают это остатки воды от недавнего дождя, или система охлаждения, запах бензина витал в воздухе, но это ведь машина, от нее всегда так пахнет, если ты не в салоне.
- Знаешь, капитан, этот фрегат сел на риф, и если мы не хотим разделить его судьбу, или быть похороненными под ним, - она чуть качнула машину рукой, та жалобно заскрипела и сдвинулась еще на пару дюймов, - или быть поджаренными на бензине от случайной искры, - еще одно мимолетное пожатие плечами, - эффект ГТА, короче, я таки голосую за спуск вниз и шикарный завтрак на двоих из тюленя. Пробуем?
Девушка склонила голову чуть набок, с интересом наблюдая за Грегом.
Мысли ворочались в голове как ленивые панды, такие же неторопливые и пушистые. "Завести любовника всегда можно, но еще проще выставить его утром за дверь, чтобы не мешал днем спать или того хуже, не пытался ее тормощить и тащить гулять, но вот чтобы спать вместе целый день, в какой-то пещере, или того хуже, под слоем земли. Такие вещи связывают покруче всяких там обетов... И как это меня угораздило... И почему я не в ужасе, а тащусь от всего произошедшего... Все еще кровь наркуши так вставляет? Неее..." Себе врать ей никогда не удавалось складно.

Когда Грег заговорил о дне, он все еще улыбался, своей неповторимой беззубой кровавой улыбкой, но не это было самое пугающее. Что в глубине его глаз поднималось, темное, пугающее, гнетущее, что-то, что Мари не хотела бы задеть даже по касательной. В лице парня что-то дрогнуло, и тут же пропало, и девушка не стала ворошить былые раны. "Не задавайте вопросов, если не готовы услышать честный ответ"
А в том, что вампир ответит честно, Мари не на йоту не сомневалась, по этому просто кивнула, благо он и сам не стал развивать тему.
Говорить про полет, все с той же пугающей откровенностью было забавно. Это было схоже с обнажением, только душевным, нараспашку, без камня за пазухой, без сладковатой полуправды, без тени иллюзий. Это пугало и подкупало с одинаковой силой. После Пьера, с его двойным, тройным дном вот такая откровенность ее обескураживала, и Мари глотала ее, как родниковую воду в жару, обжигаясь о ее холод, ранящий и радуясь, как это бы не звучало дико.
"Эдакий духовный бдсм, словно обнажаешь все нервы и приглашаешь потрогать... Или это я привыкла к избалованности? Обложенная мягкой подушкой безопасности-неведенья, возведенной учителем. Это словно водить между гейзеров при извержении вулкана с завязанными глазами. Тебе не очень страшно, пока тебя направляют чуткие нежные руки, но теперь я осталась одна и сорвала повязку, и вместо звуков скрипки и соловьев, в машину врывается звук взлетающих клубов пара, а вместо блаженной темноты все ужасы окружающей реальности и торжественная ленточка-  Добро пожаловать!"
Она лишь легко махнула рукой, мол, забей, мысли вслух и снова глянула вниз и на горизонт. Небо было почти синее, тик так, тик так...
Только жизнерадостный смех Грега вырвал ее из забыться, было бы ужасно уснуть вот так стоя, она и не догадывалась, что так умеет скользить, словно между двумя мирами, сном и явью. Он беззаботно говорил о играх, так, что захотелось верить и мрачные мысли не угасли, но присыпало пылью, словно угли подернулись пеплом.
- Обязательно расскажу, ты говори, говори, а то я, кажется, засыпаю просто на ходу, - девушка чуть виновато улыбнулась и опустилась на колени, чтобы успеть вовремя подать руку, если вдруг парень не удержится на камнях, но он справлялся на удивление неплохо, лишь раз рука дернулась, но все обошлось и она поспешила ее убрать руку, и макушка Грега опустилась ниже кромки выступа скалы. Теперь была ее очередь и он звал за собой, а она просто последовала, хотя если он оступится, вряд ли она сама найдет внизу пещеру. А если она сорвется на него, то они рухнут и разобьются вдвоем. Франсуженка не тешила себя иллюзией, что Грег сейчас способен ее удержать, то, что его не нужно было тащить на себе, уже был подвиг, а на большее и рассчитывать было глупо. Внизу о берег разбивались волны, поднимая в воздух облако мелких брызг. Кажется, небольшая песчаная отмель прямо под ними брала свое начало от скалистого берега, в ревущий шум воды вплетался тихий плеск бегущей полны по песку, что ворочает мелкие камешки, ракушки.
- Кажется, скалы уходят в воду, но рядом небольшая бухта. Там может быть грот, - Мари повернула голову вбок, плотнее прижимаясь к скале, чтобы дать себе небольшой перерыв, все тело ныло, напоминая о недавнем падении. Каково было Грегу даже было страшно представить. Она скосила глаза и поняла, что спускается не точно за ним, а сильно скосила в сторону, здесь спуск был легче, но прямо под ней был не песок, а обрыв, дальше скала уходила под крутым углом к берегу, видимо море постаралось и вымыло под ней приличный кусок из более мягкой породы. Она тихо застонала от злости и безсилия. Чтобы вернуться на нужную траекторию, ей предстояло сперва подняться и заново начать спуск едва ли не половину пройденного пути. И тут в голову пришла другая идея, более рискованная, но зато спуск она завершит куда быстрее.
- Душнова-то что-то, я немного искупнусь, - Мари перекрикивала шум волн, сталась, чтобы голос звучал задорно, чтобы Грег не стал ее отговаривать или не рванул вытаскивать, - увидимся внизу, гуапо!
Она не була уверена до конца уверена, что внизу достаточно глубоко, чтобы не сломать себе ноги с этой высоты, но лень страшный мотиватор не делать лишнего, к тому же руки были так напржены, что начинали тихо дрожжать, подсказывая, что подьем она не сдюжит. Так что зажмурившись, блондинка оттолкнулась от скалы, и вытянувшись в струну, с тихим плеском вошла в воду, позволяя телу прорезать толщу воды, пока движение не замедлилось. Глубина была приличная, она даже не коснулась дна, но ощутила течениие, которое тянулось от берега. Это течении было теплее, во всяком случае, эта вода не обжигала кожу, как вся прочая вокруг. Мари сделала несколько гребков в направлении течения, погружаясь еще сильнее, вода заметно теплела. Ориентируясь на это тепло, француженка проплыла еще пару метров вдоль и стукнулась макушкой о каменный потолок. По ощущениям, она оказалась в каком-то подводном тонеле, но вода здесь была теплее и словно шампанское, наполненная пузырьками газа, которые приятно щекотали ее кожу. Вниз уходила расщелина такая тонкая, что Мари едва могла просунуть в нее ладонь, пузырьки воздуха и телой воды пробивались прямо из нее. Еще несколько гребков и потолок над головой закончился, в лицо дохнул тяжелый слежавшийся воздух, а ноги коснулись дна.
Не желая напугать Грега, она развернулась и насколько могла быстро, поспешила обратно, вскоре теплая вода снова сменилась обжигающе-холодной и Мари вынырнула на поверхность.
- Там есть пещера, - она замахала рукой, приглашая парня следовать за ней, - темно, но надеюсь, без выхода на поверхность. Рискнем?

Сиплый смех был сродни вздоха облегчения в типично Греговской манере. Девушка неловко пожала плечами, не задумываясь, что он ее не видит и не оценит жест, просто легкий укол совести она все же ощутила, хотя последний десяток лет отчаянно боролась с собой и с со своим миром, чтобы таких уколов было поменьше. А самый надежный способ - ни к кому не привязываться. Так откуда же в голове это странное ощущение, что они вместе с парнем провели не какую-то пару-тройку часов вместе, а не один год. Откуда это самоуверенное - "в манере Грега", словно она знала, что для него типично, а что будет "с чужого плеча". Она усмехнулась, наблюдая, как за камнепадом следует его тело. На секунду, она испугалась, что это падение его просто добьет, ведь вода бывает потверже асфальта, если прыгать с такой высоты под неправильным углом, можно переломать все кости, а учитывая состояние Грега это будет плачевно. "И так ни одной целой не осталось, черт, вот так съездили в бар... Нефига себе, сбегал за хлебом..."
Но вроде бы все обошлось, толща воды не давала точно рассмотреть, куда упал Грег, но Мари немного успокоилась, словно кто-то шепнул, что все в порядке. Кто-то большой и спокойный укутал ее теплным одеялом, хотя вокруг была все та же толща ледяной воды, что покалывала кожу. Девушка почти привыкла к этому ощущению, но время тянулось, а Грег не появлялся. Она поплыла ему на встречу, готовая похватить и помочь, если он пострадал от падения. Француженка сперва ощутила непонятное колыхание воды, как новое течерени рядом с собой, ощутила кожуй, как ее чуть сносит в сторону. Только успела мелькнуть мысль, что они могли быть затянуты в какой-то грот побольше и заплутать в его лабиринтах, как она увидела Грега и рванула к нему, плавными гребками, желая лишь сократить расстояние между ними, а потом уже думать. Буд-то сообща будет проще ориентироваться. Но тут ее внимание привлекла неясная тень, что скользнула мимо. На секунду переферийное зрение выхватило образ скалы, но всматриваясь напрямую, она видела лишь едва колышущуюся темноту, и лишь спустя мгновение образ стал цельным - огромная маххина плыла к Грегу. Девушка замерла, парализованная страхом. Такое случалось всего раз за ее бытность вампиром, когда брат достал освещенный крест и прижег ей спину, но сейчас было не лучше. Ее предал океан на пороге блаженной безопасности уютного темного грота, где можно переждать день. Не было сил шевельнутся, тело отказывалось слушаться, хотелось кричать, но рот искривился в немом крике, не в силах выдавить из себя ни звука. Что за тварь плыла к Грегу было сложно различить, то ли огромная акула, то ли касатка, то ли еще какая живность, в этом она была не сильна. Как не успела задуматься, едят ли хищные рыбы вампиров или нет, привлекателен ли для них запах или ... кровь. Акулы умели улавливать его на расстоянии киллометров.
Девушка попыталась выругаться, забывая,ч то она под водой и тут же разозлилась на себя. Злость помогла, резанув по нервам адреналином, заставляя мышцы реагировать. Девушка стремглав рванулась к парню, рассекая воду так, как может лишь всехсущество, на скорости, когда движение размывается в смазанную линию для человеческого глаза. Может и эта рыбина не успеет как следует рассмотреть, что же это такое было и ускользнуло из ее пасти. Но в тот момент она не думала, пока не вцепилась мертвой хваткой в руку Грега и потянула в сторону теплой воды, в спасительные стены грота. Одной рукой грести было не так удобно, но останавливаться она не собиралась. Стараясь лишь не задеть стены довольно узкого тонеля и не стукнуть о выступы Грега, ему и так досталось.
Постепенно стало прояснять в сознании, что Грег не был ранен настолько, чтобы не попытаться свернуть с пути, уплыть. Больше того, он сам тянул руку навстречу чудищу, но это осознание пришло лишь у самой поверхности воды, когда тонкая рябь указала на спасительный грот. Девушка вынырнула, все так же не отпуская руку парня.
- Я так испугалась, ты... ты... - голос срывался, слова в голове путались, она потянула его руку на себя и крепко обняла, уткнувшись в мокрую ткань лицом, тихо всхлипнула. Все события последних дней разом навалились на плечи, сгибая их под своим весом, и всю веселось смыло океаном, как радужные разводы бензина в луже расходятся под колесом автомобиля. Мысли о погибшем мастере накатили в полной мере, словно рухнула защитная стена, которой она отгородила свое сознание от событий реальности. Мари цеплялась руками за мокрую ткань одежды Грега, как за спасательный круг хватается утопающий. гГрло свело судорогой и из него, помимо воли, рвался здавленный плач, переходящий в протяжный вой. Стены грота вторили ей тихим печальным эхом, создавая шлеф плакальщиков на похоронах.
Сердце рвалось на части, грозя похоронить и ее вместе с этим горем, утягивая в его глубину, смыкаясь над головой безпросветной тьмой, и только Грег, его близость, была спасительной соломенкой в этом мраке. Она не могла потерять и его сегодня ночью, цепляясь за него руками и все еще не понимая, что больше ничего не угрожает. Цепляясь так, словно удержав его рядом, можно удержать это спасительное равнодушие, без которого она просто сойдет с ума, похороненная грузом невысказанных слов. Она так и не успела извиниться перед ним за все те слова, что сказала сгоряча. Не успела увидеться ни разу за десять лет после ссоры и теперь он мертв, безвозвратно, необратимо. Ее незыблеммый, бессметный мастер мертв и от него не осталось ничего, кроме маленькой металлической юлы. И теперь, она едва не потеряла Грега, хотя они знакомы всего пару часов, за это время он стал ее оплотом среди безумия, выдернув на поверхность из забытья. Всего несколько простых фраз, чтобы понять, мир не рухнул, мир все так же движется дальше, даже без ее сира. И она может жить дальше, может смеяться, может шутить, флиртовать и надираться в хлам... И вот снова мир падал в пустоту... И вернуться в реальность из этого ужаса, горя, из этой ледяной пустоты, черной тени в воде, что грозила утащить, сожрать Грега, было одной не по силам. Крик не прекращался, пока у Мари в легких не закончился воздух, не понимая, что происходит вокруг, она продолжала тихо стонать, не в силах вдохнуть, за шаг  от безумия, не осознавая ничего, кроме его близости и мокрой кожи косухи под пальцами.

Горе не может быть вечно, даже если у тебя за плечами эта вечность, в теории есть. Кажется, Грег что-то говорил, но слова доходили до мозга с постыдным опозданием, словно вместо вампиров добрались до бара раньше и решили пропустить там стаканчик другой, а только потом, вспоминая о своей миссии таки лениво брели дальше. И все же верные своей цели, они стали медленно проступать в сознании, только не желая уступать дорогу друг другу, упрямо толкаясь в проходе, создавая в голове неимоверный кавардак и шум стихийного рынка. Каждая мысль теперь старалась наверстать упущенное и оказаться понятой первой. Но больше прочих преуспело тело, оно откликнулось раньше, чем заработал мозг. Тихие молчаливые обьятия Грега сделали больше, чем могли сделать тысячи слов, сказанные не вовремя, но по сути. Это было лучшее лечение, которое оказалось таким интуитивно простым и понятным. Е теело опералось на его плечи, в кольце его рук, запаха, пульса энергии она оттаяла, всплывая из глубины отчаянья, шла на зов к пугающей реальности, твердо зная, что ей не в одиночку бороться. Что есть рука, которая поддержит ее и не бросит.
Мари тихо всхлипнула, судорожно втянула воздух, скорее, действуя, как будто была жива, чем от неообходимости, но это помогло закрепиться в сознании. Они уже были не в воде, все еще окруженные темнотой грота, но не мягкой упругостью воды. Значит хоть что-то она сделала правильно...
- Кита? - она вытерла слезы, бессмысленный жест, поскольку и одежда, и волосы были насквозь мокрые, и ее слезы ничего не меняли, но про логику говорить было слишком рано, - испугалась, да... Она кивнула и только сейчас заметила, что пальцы судорожно цепляются за парня.
- Ох, прости, я думала, это что-то хищное и чертовски испугалась за тебя... Ты пахнешь кровью и кто знает, привлекает ли кровь вампира хищников, кровь человека акулы чуют за километры... Хотя тут холодно, то может не акулы, а касатки...
Мари попыталась остановиться, но теперь слова рвались наружу, как еще секунду назад ее плач.
- Досталось же тебе сегодня, - она осторожно попыталась отодвинуться, чтобы дать шанс сростись многострадальным ребрам, понимая, что Грег был не просто джентельменом в данной ситуации, а самоубийственно заботливым джентельменом.
- А говорят, что рыцари вымерли, но если мы не дадим тебе возможности нормально залечить твои раны, то это может оказаться правдой... -  француженка постаралась скрыть свое смущение за шуткой, впрочем не слишком на это уповая... Слова были если не лишними,то слишком блеклой формой, чтобы облечь в нее ту благодарность, что былась внутри, теперь, когда кризис прошел и она была в состоянии думать.
- Жаль, что помешала тебе... играть со зверушкой...
Девушка на секунду замочала, перестав тараторить и легким касанием провела по шершавой щеке, словно слепая, запечатывая в памяти линию его скул, подбородка, губ. Не задумываясь, она чуть наклонилась и коснулась их своими.
Он был в полном праве считать ее сумашедшей, чекнутой, и впервые задуматься, кто рисковал собой больше - девушка, запрыгивая в джип к незнакомому парню, или тот парень, что сам пригласил к себе чекнутую вампиршу, у которой настроение меняется со скоростью майского ветра, то солнце, то буря, то снова легкий бзриз и ласково гладят кожу теплые солнечные лучики. В случае с вампиром, солнышко было лишшь метафорой, но если не перестать ломать ему ребра, то эта метафора будет не менее смертоносна.
- Ты теплый, даже не представляешь насколько, - блондинка еще раз легонько коснулась его губ и широко улыбнулась, - но ты прав, не будем пугать туристов, и создавать новые легенды пока еще ранова-то для нас. Давай попробуем узнать, что же таится в темноте...
Девушка обернулась на темноту пещеры, но тут же смущенно охнула и рассмеялась, понимая, насколько двусмысленно и скабрезно может быть понята ее фраза после поцелуя.

Крошечный танцующий огонек в руках Грега вызывал из памяти строки старинного стиха, настолько близкого к происходящему здесь, что строки пылали огненными письменнами на обратной стороне прикрытых век.

"В эту ночь я буду лампадой
В нежных твоих руках…
Не разбей, не дыши, не падай
На каменных ступенях.

Неси меня осторожней
Сквозь мрак твоего дворца, —
Станут биться тревожней,
Глуше наши сердца…

В пещере твоих ладоней
Маленький огонёк, —
Я буду пылать иконней…
Не ты ли меня зажёг?"

Слова бились и пульсировали, в такт неровному мерцанию зажигалки. Мари распахнула глаза, жадно всматриваясь в Грега, словно силясь его запечатлить в памяти насовсем, так словно видела его впервые и прощалась одновременно. Прощалась с чем-то из своего прошлого, сбрасывая невидимые оковы. И вдруг огонек на кончиках пальцев погас, но не исчез, а словно перекочевал в темноту ее души, пробиваясь сквозь толщею напускново безразличия, разрывая мглу тоски и сожаления о прошлом. Из маленькой искры, из тонкого язычка пламени, в ответ на прикосновения Грега - по коже разливалась волна жара. Сперва осторожно, яркими всполохами, несмелыми и редкими, как зарницы на небе, что предвещают бурю в степи, или шторм на море. А после все более требовательные, смелые, властные, рискуя обратиться в пожар, стихийное бедствие. С губ сорвался тихий стон, отдаваясь этому чувству, она слышала его эхо, рассыпавшееся кусочками хрусталя, что звенело и отскакивало от неровных холодных стен пещеры. Как кисть художника по полотну, так мозолистые руки Грега скользят по спине, властно, требовательно, оставляя на белой коже розоватый след. Марисоль казалось, словно его руки снимают не только тонкую ткань, а саму кожу, обнажая каждый нерв, заставляя тело гореть от прикосновений, грубоватых, напористых, словно лавина из жерла вулкана, сметая все на своем пути, сжигая, сминая. Тонкая ткань майки растаяла, словно ее и не было, опала мокрыми лоскутами на холодные камни, как оплавленный воск церковной свечи. Вокруг сгущалась тьма, такая густая, что ее можно было резать ножом и есть ложкой, но и она была бледной тенью той, что колыхалась на дне зрачков вампира, который так крепко прижимал к себе девушку. Мари забывала, что ей не нужно дышать и изредко, по привычке, судорожно втягивала воздух, не замечая как пальчики сводит и на спине Грега наверняка останутся следы от ее коготков.
Смывались образы в голове и соленые капли на коже, стучала в висках жажда жизни и эхо вторило брызгами звуков, оражаясь от стен, время неслось вскачь, переворачивая мир, вращая солнце вокруг земли, а двое в темной пещере лишь на миг замирали, чтобы вновь и вновь ощутить биение ритма, древненго и темного, как сам мир. Земля могла вновь поменялась полюса, а после и вовсе стать плоской, но Марисоль не было до этого дела, впервые за долгое время она полностью растворилась в другом человеке, забылась в ощущениях, запахах, ощущении свободы, отдаваясь страсти. Было безразлично, что дальше, было наплевать на прошлое. Грег стал последним остовом реальности, за который она держалась, сплавляясь в одно, не боясь оцарапать губы о его щетину и грубоватую кожу нартуженных ладоней. Лишь солоноватый вкус не то морской воды, не то крови, остался на кончике языка, когда мерный плеск волн убаюкал ее, погружая в волшебное забытье без сновидений.

Отредактировано Marisol Snowwood (2021-07-20 15:46:04)

Марисоль сладко потянулась, не совсем понимая, где она находится. Спалось так сладко и уютно, что она с удивление распахнула глаза, когда ее пальцы наткнулись на острый край камня, а слух различил мерное биение волны о камни. Девушка села и огляделась вокруг себя. Они все еще были в пещере, в грот, который приютил их с таким радушием и стал молчаливым свидетелем разгорающихся страстей. Смущенная улыбка заиграла на ее губах, девушка осторожно коснулась пальцами еще горящих губ и снова улыбнулась. Теперь уже в ее улыбке не было и тени смущения, только торжество счастливой женщины, которая отдает себе полный отчет в случившемся. Было несколько удивительно, не увидеть Грега, но француженка ни чуть не смутилась. Ей и в голову не пришло тем более огорчаться, что он не сидел у ее импровизированного ложа, а отправился разведывать тропы в пещере. Нырять обратно и возвращаться тем же ходом было бы не логично, на утес из воды не запрыгнешь, а обплывать скалы могло занять весьма прилично времени, и не хотелось так рисковать. Второй такой пещеры могло не быть, а найти пологий берег и после доковылять пешком до трассы, да еще поймать там машину - могло затянуться до рассвета.

Размышляя, блондинка поднялась на ноги, неторопливо разминая затекшие руки. Это в момент страсти тебе не так важно, что ложе из холодного камня, а подушкой и вовсе пришлось принебречь. А вот после пробуждения природа давала о себе знать, и девушка в который раз отметила плюс своей расы - будь она человеком, сон на холодных камнях не прошел бы бесследно.  Сейчас же она лишь отметила, что пальчики все еще сводило сладкой негой, а в ногах отдавалась легкая дрожь. Наскоро помассировав руки, она сделала пару шагов вглубь грота, но присутствие Грега поблизости не угадывалось. Ни облика света от зажигалки, ни звуков присутствия, совершенно ничего. Мари вернулась на место их с Грегом стоянки и с ехидной улыбкой подняла двумя пальчиками обрывки майки. Это нельзя было назвать одеждой даже при самой  оптимистичной оценке. Так что без зазрения совести накинув его куртку на голое тело и втиснувшись в мокрые джинсы, она отправилась исследовать пещеру. Передвигаться приходилось едва ли не на ощупь, темнота была настолько густая, что даже с вампирским зрением получалось скорее угадывать очертания пещеры. Впереди двумя темными провалами маячило раздвоение грота. Видимо, когда-то это были подземные реки, что в итоге сливались в одну и питали море. Даже тонкий слух вампира улавливал лишь смутный шорох в левом рукаве, куда девушка и двинулась.

Чем дальше она шла, тем яснее становился легкий шелест крыльев, и тем уже становился проход. Нос защекотал запах теплой крови. Не человеческой, но тоже вполне съедобный. Только сейчас девушка поняла, насколько она проголодалась и что тело, усиленно реставрируя пострадавшие во время аварии органы, требует своей подпитки. Однако звук, усиленный акустикой, не спешил приближаться. Мари уже с пол часа продвигалась по высохшему руслу подземной реки, а источник его все еще не был найден. Теперь она не сомневалась, что это шелестят летучие мышки, а судя по их повадкам, где-то рядом с их логовом должен быть выход на поверхность или хотя бы трещина в скалах, через которую они выбираются на охоту. И еще пол часа путешествия пещера вновь расширилась, а под потолком засуетились потревоженные нежданной гостьей местные обитатели. Слух не обманул носферату, это действительно были ночные охотники, но вот увидеть желанный выход из пещеры так и не удалось, как и догнать Грега. Француженка была уверена, что он здесь проходил, оттого мыши и были потревожены, но сколько она не вслушивалась, никаких иных звуков, кроме крохотных обитателей пещеры не было. Да и мышки гнездились так высоко, что ее надежда слегка утолить голод рассыпалась прахом. До потолка было добрых метров десять, а то и того больше. И ни единого просвета или хотя бы намека на выход.

Блондинка снова оглянулась, но не придумав ничего лучше, она осторожно похвала его по имени.
- Грегори, - эхо подхватило ее зов и понесло дальше по тоннелю, - Грег, отзовись. Ты слышишь меня?

Если парень свернул в этот же рукав реки, он ее обязательно услышит, спасибо тонкому слуху обитателей ночи, а вот если он выбрал для своей прогулки правый рукав, дело приобретало совсем иной окрас. Потерять друг друга в лабиринте подземных ходов без должного запаса крови было не лучшей идеей. И Мари даже не столько переживала, что голод возьмет верх над разумом, сколько волновалась за парня.

*Ему крепко досталось во время аварии, да и после мы не слишком щадили его переломанные кости* - лицо снова окрасила волна жара, но не смущения, а от ярких воспоминаний. Пальцы сами собой нашли едва заметный след на шее от его клыков и на губах заиграла довольная улыбка. Грег удивительным образом сочетал в себе необузданную страсть и разумную осторожность, что так редко встречается в одном мужчине. Однако, вскоре мысли вернулись к более насущным вещам.

*И если я, в случае критической необходимости, еще продержусь здесь сутки, до следующих сумерек и все равно смогу обратиться в стайку мышей, найти выход вместе с местными обитательницами, то бросать Грега на произвол судьбы не в моих правилах. Но как выбираться, если я не уверена в его силах и способностях, да еще и найти его не могу? *

Эхо дробилось и дробилось о скалы, словно окутывая ее коконом собственного голоса. Над ней был камень, позади нее и впереди, тоже камень, над ней могла быть толщея в сотни тон и легкий ветерок прошмыгнувшей рядом мышки заставил плотнее запахнуть кожаную куртку. У нее остался только его запах, в него она и куталась, а не в промокшую кожу.

Было странное ощущение, наваждение, что этой пещере время словно замирало, оставляя ее один на один со своим прошлым, настоящим и призрачным будущим. Словно она в одночасье оказалась в капсуле с полной изоляцией, а вокруг лишь носятся маленькие встревоженные пискуны, как сторожа ее одиночества. Еще минуту назад Марисоль была в восторге от этого приключения, и вот ощущение одиночества проглотило ее и не отпускало. Первое, что пришлось ей осознать, когда погиб ее создатель — что, хочет она того или нет, она осталась одна. Одиночество — как тесто, из которого она слеплена. Можно попытаться его забыть, находиться среди друзей, приятелей, в толпе, можно даже найти себе любовника… Но, что бы она ни делала, одиночество останется на поверхности. И глубоко внутри, внутри той массы, из которой ты сделан, все остается неизменным, незатронутым. Как шар из пустоты.
Но вот ведь штука - внутренней пустоты не бывает. Обычно за такой пустотой стоит обида, боль, горечь, разочарование, досада, страх, одиночество, тоска, что-то очень-очень болезненное. Чувство внутренней пустоты является неким наркотиком, естественным внутренним препаратом, который спасает человека от разрушения и безумия. Потрясающий механизм защиты, когда психика помогает человеку выжить.

Марисоль упрямо тряхнула головой, прогоняя этот морок, зло топнула ногой о холодный камень, заставляя себя разозлиться и снова прислушалась. Эхо еще не смолкло, а шелест крыльев мешал расслышать, почудилось ей или действительно где-то совсем рядом она услышала шаги босых ног по камню. Она завертела головой, но видела лишь сплошной камень, но вот Грег выскочил перед ней, как черт из табакерки, восторженный и взволнованный. Простое касание руки и она послушно последовала за ним, в естественный пролом, который удалось различить лишь находясь рядом с ним на расстоянии вытянутой руки, впереди забрежжил свет и она заслонила глаза ладонью. После мрака пещеры даже он слепил глаза. А Грег увлекал ее все дальше, довольный, как мальчишка своей удачной находкой.

Когда он остановился, указывая ей на что-то внутри пещеры, она не слушала, а развернулась к нему лицом, как напуганная пичужка, и крепко прижалась всем телом, не то ища защиты, не то не желая отпускать снова. Уткнулась лицом в его грудь и вдохнула запах влажной кожи, ощущая, как пустота внутри наливается теплом, светом, покоем. Одно простое прикосновение давало ей ощущение защищенности, уверенности, прогоняя недавний морок окончательно.

Рука Грега властно легла на бедро, и на губах заиграла привычная улыбка. Какая же блажь пришла ей в голову, разве она еще не жива, пусть нет, но не мертва! Девушка легко выскользныла из его объятий и запрокинув голову рассмеялась, звонко и заразительно, и следа не осталось от ее грусти. Обернувшись, на то, что хотел показать Грег, она широко распахнула глаза от удивления, и снова посмотрела на Грега, словно спрашивая разрешения коснуться этого чуда. Детский восторг уже захватил девушку и она танцующей походкой направилась к белоснежному остовы огромного морского жителя. Она поднимала вокруг себя брызги, заставляя их блестеть в солнечных лучах, опасно близко проскальзывая между тонкими ножами света, балансируя на кончиках пальцев, как воздушный акробат на тонком тросе. Как женщина, она не могла не заметить, как горят глаза у ее спутника и дразнила его еще больше, распаляясь сама от этой игры.

- Как думаешь, он выдержит? - Мари озорно улыбнулась Грегу, поставив ступню на основание мощного черепа, хитро прищурилась и быстро проговорила, - нужно попробовать.
И не дожидаясь ответа легко взбежала на верхушку, почти вертикальной конструкции, местами помогая себе руками. Присев на корточки и придерживаясь одной рукой за выемку, она снова обернулась на Грега и расхохоталась.

- Видишь, старичок еще хоть куда, крепок и стоек! - девушка развернулась всем корпусом и присела, опираясь босыми ступнями о небольшие наросты на черепе, и поманила Грега пальчиком, - проверим его вдвоем?
Куртка распахнулась шире, обнажая белую кожу, почти такую же алебастровую, как кости кита, француженка и не думала целомудренно запахнуться, а лишь вызывающе улыбнулась и снова поманила парня к себе.

Девушка привыкла рисковать собой, танцевать со смертью, делать опасные глупости, но все это касалось ее одной. Видеть, как в отражении, свое безумие, риск в ответ на риск, действие, что может привести к боли и почти желать ее, лишь бы ощутить себя снова в ключе жизни. Такие мужчины ей еще не встречались. Они либо бежали от нее, либо пытались оберегать, хуже, если пытались угнаться за ней и отставали на пол дороги - это было скучно, пресно и смешно. И только Грег упрямо карабкался за ней, предвосхищал ее азарт, усато смеялся в лицо смерти и ее же дергал за усы, как любил говаривать книжный мальчик из джунглей.

С Грегом Марисоль сама окунулась в мир, где все доступно твоей фантазии, где не будет унылых серых будней, больше она не была одна в своей гонке за ощущениями и желанием побыть живой. Это была дорога в детство, со всеми его плюсами маленьких открытий, вроде белоснежных сокровищ пещеры, щедро украшенных самым старательным и терпеливым ювелиром - временем, что сперва выбелил их и украсил россыпью сияющих кристалликов, что подобрал безупречную оправу в виде темного грота и сияющих лучей солнца. Но только боль Грега стала ее болью. Она смотрела на крошечные ожоги, что оставались на его коже с ужасом, там плотно сплетенным с восторгом, что сложно разобрать этот безумный клубок, с которым играл не в меру ретивый котенок.

- Ты еще более безумен, чем я, - прошептала француженка, голос был полон восхищения, а глаза - слез, но она не унизит мужчину жалостью, а будет сопереживать вместе с ним. Сморгнув соленые капли, она лучезарно улыбалась, позволяя увлечь себя в водоворот танца. Вальс на костях. Под треск и стон давно погибшего кита, что подпевает их музыке страсти, веселья и чудачества.

- Сохрани себя. Сохрани себя для меня, - Марисоль шептала, едва касаясь губами уха, когда пальцы невольно коснулись алого пятна на его коже. Даже тонкие лучи солнца, даже сквозь прозрачную слюду, тонких наслоений минералов, они приносили боль и ожоги, пусть и не смертельные, не прямые лучи солнышка коснулись вампира, они не прошли бесследно. Ей было плевать, что этой фразой она берет на себя слишком много для случайной знакомой и одной, пусть даже искрометной ночи вместе. Но француженка так чувствовала и не боялась показаться смешной, распущенной, не играла словами, а просто сняла все слои защиты, ту вечную броню, что надевала в окружении с незнакомцами и наслаждалась моментом.

Грег не переставал ее удивлять, галантные жесты пришли на смену развязной вальяжности, умелое ведение на такой неустойчивой почве выдавало в нем опытного танцора, который обучался этому в академии или с личным учителем. Этот танец был полон легкости, драйва, веселья, которое возможно когда отдаешься на волю чувств и не думаешь, как действуешь. Так поют в душе, не думая, что кто-то слышит. Так танцуют ради удовольствия, зная, что никто не видит. Так тьма проглатывает свет на закате, так вампир поднимает голову внутри человека, отдаваясь жажде, отдаваясь темному властному желанию близости, более полной, чем просто соитие тел.

Француженка громко рассмеялась, густым гортанным смехом, отправляя контроль ко всем чертям, вторя Грегу, отпуская тьму внутри себя с поводка. Снимая ментальные щиты, она рванулась навстречу, в его взгляд, в этот зрачок, что грозил поглотить ее суть, раскрываясь всеми фибрами души, желая слить воедино саму душу, сплестись единым коконом, одним потоком сознания, разгоняя холодную кровь по жилам, наполняя ее чувствами, ощущениями вампира, обостряя все до придела. Вскоре она почувствовала, как тьма заскользила по пальцам, по венам, словно сама кровь стала иной, словно она заструилась быстрее. Медленно, все так же кружась в танце, она поднесла запястье к его губам, и сама потянула его руку к своим.

- Я приглашаю тебя, - маленькая церемониальна фраза в устах вампира звучала иначе, объемно, властно, призывно, она звала его разделить свои ощущения, посмотреть на окружающий мир своими глазами. Она ощущала как тьма внутри пульсирует, не как стук сердца, ни как ярость, что рвется наружу грозой, а как вся ее сила вампира становится осязаемой, тянется к Грегу, как океан к полной луне прибоем.