Waldmond |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Waldmond » Архив завершенных » [10.09.2019] - Здесь водятся хищные птицы
________________________________________________________
Здесь водятся хищные птицы
_________________________________________________________Участники: Gregory Darwin & Heidi Malone
Очередность: Gregory Darwin & Heidi Malone
Время и место: глубокая ночь, лес у деревни ФломЩербатая луна торчит на небе в окружении звезд. Темно, как у негра в заднице. В лесах скитается одинокий браконьер, который хочет знать, "где сидит фазан".
Отредактировано Gregory Darwin (2020-02-24 21:01:28)
Ночная рыбалка не прошла бесследно. Внезапный шторм отмутузил Грегори так, что под рубашкой из мягкой фланели живот стал синим.
"Будто гребанный Аватар." - синие ушастые человечки бегали в фильме Кемерона голопопыми по лианам, и синими им было даже хорошо. Грегу не было.
Зловещие багровые пятна над ребрами сигнализировали о том, как минимум два из них сломаны к ебени-фене. Но в больничку Грегори не пошел. Приволок домой марлина, чуть не угробившего его во время покатушек на волнах, и отлеживался пару дней.
Мать не настаивала на госпитализации, но с решительностью настоящей скандинавки готовила отвар из мха. Такой дряни Грегори не пил даже в самом всратом пабе Лондона. Отвар горчил, сворачивал язык трубкой и скукоживал десна. Но он все равно глотал зеленое пойло, поднесенное в большой кружке материнскими руками.
Заживлял мох сломанные ребра или нет, но после выпитого Грегори отрубался за пару минут и спал, как убитый часами напролет. Во сне не чувствовал боли, значит, в какой-то степени отвар помогал.
На третьи сутки Грегори почувствовал силы встать с кровати. Нехотя поел остывшей рыбы, которую мать готовила на несколько дней вперед, и вдруг ощутил прилив голода. Ему явно становилось лучше. Плотно замотав ребра эластичным бинтом, Грег обнаружил в себе желание жить и радоваться жизни.
События 7-ого числа вспоминались, как в тумане. Он помнил сражение с марлином, внезапную бездну, открывшуюся в зеленоватой морской глади, неистовый вой поднявшегося ветра и двух мужчин, помогавших подтянуть лодку к берегу. Кажется, среди них был священник.
"Только что не стал читать за упокой." - бреясь, Грегори усмехнулся в зеркало. За два дня его наглая морда заметно схуднула, щетина на щеках превратилась в заросли, а лысину покрыл ежик колючих темных волос. Все это великолепие смахнула бритва.
Грег умылся пригоршней холодной воды, смывая пену, и нашел в зеркале прежнего себя.
Половину дня он провел в пристройке к дому, убирая рыболовные сети. Улова хватит еще надолго, не смотря на то, что часть мать уже продала в город, магазины и рестораны охотно скупали рыбу у местных. Норвежское море было слишком непредсказуемо, чтобы выходит в него, пока не отхлынет синева с живота.
В пристройке Грегори нашел ружье и ящик с патронами... Вот удача, так удача. Мама говорила, что до ужесточения законов по охране природы, она иногда подстреливала в лесу мелкую дичь. Охота для деревенских жителей всегда была средством добычи пропитания, а не развлекухой. Но сейчас все можно купить, так что рагу из дикой кабанины отменяется.
Держа в руках тяжелый ствол, Грегори почувствовал, как скучает по стрельбе. Курок и запах после свежего выстрела лучше любой бодрящей херни, навязанной СМИ и рекламой.
Час или около того мужчина расстреливал банки во дворе дома. Патрона было с избытком, а прицел ружья надо бы проверить. Не сбитое, крепкое, старое, но все еще в строю. Ружье не хотелось выпускать из рук. И к вечеру Грегори собрался на охоту.
Лес от Флома находился совсем недалеко. Лесных сторожек поблизости не было, а олени и косули водились. Если повезет, можно пальнуть и лося...
Это считалось браконьерством и по законам Норвегии так то тянуло на срок или большой штраф, но браконьера еще надо поймать. А Грега тянуло развеяться. Настоящим охотником он, воспитанник индустриального Лондона, конечно, не был. Верные приметы, животные тропы, следы и кучки говна, каждая для своего вида добычи, проходили в его сознании только в теоретическом спектре. Зато стрелял Грегори метко, глаз-алмаз. Ни одна английская сволочь с этим бы не поспорила.
Дождавшись, когда чуть стемнеет, он, с ног до головы облаченный в костюм цвета хаки с камуфляжными пятнами и прикрыв лысину кепкой, двинулся в сторону леса. Флом уже засыпал, что сыграло Грегу на руку, не желательно, чтобы его увидели деревенские. Еще позвонят лесникам, придется драть когти, даже не расчехлив ружье.
Погодка сегодня благоволила. Дождя не обещали. На бедре Грегори болтался капкан. Если до темноты не встретится ни одна животина, он поставит ловушку. Долго шариться по лесу Грег не собирался. Прогулки хватит, чтобы отдохнуть.
Накопившийся стресс постепенно перерастал в нервозность. Новая работа, знакомства, недавнее происшествие с котом, обратная сторона Валдмонда, волки, вампиры, маньяки-убийцы, дети из леса - капли в чашку густой напряженки, вязкой, как свежий битум.
Хайди старалась держаться. Улыбалась, щебетала, но чем дальше, тем вымученней у нее это получалось. Депрессия копилась в темных кругах под глазами. Вырванная из тепленького гнездышка Австралии, птица терялась в новом мире.
"Хватит! Мне нужно побыть одной!" - раньше обращение к казуару всегда успокаивало.
Прогулки под открытым небом подальше от людей и городов всегда были тем глотком свободы, который может растворить любой битум. Она в нем нуждалась, как никогда.
Авис подготовилась к вылазке заранее. Просмотрела прогноз погоды, чтобы в перьях не попасть под ливень и не просидеть всю ночь под деревом, угрюмо превратившись в недовольную кочку. Выбрала одежду, чтобы можно было быстро ее снять, ходить голой при Стинге Хайди стеснялась, хотя никакого "вот такого" интереса он к ней не проявлял. Написала для него список заметок и телефонов лесничества на тот случай, если решит прогулять и день. В общем основательно подстраховалась на все случаи жизни.
Она ждала вечера с нетерпением. Прогулка выпала на выходные, можно никуда не торопиться. Последние часы перед закатом Хайди провела на подоконнике, смотря через окно на темную границу леса.
В чашке потихоньку остывал травяной чай, с ноута фоном лилась какая-то песня, в которую Хайди не вслушивалась. Душою она уже была там, на свободе.
С наступающими сумерками она решила - пора! Открыла створку окна, потянулась, разминая мышцы. Трансформация удавалась Хайди легко, но не сказать, чтобы совсем безболезненно. Но сейчас она даже ждала этой тянущей боли в меняющихся мускулах и сухожилиях, покалывания в пальцах от растущих когтей, зуда по коже от черных блестящих перьев. Все это ничто по сравнению с радостью обретения истинного "я".
С первой инициации казуар и Хайди нашли друг друга. Как же она ждала момента стать взрослой, чтобы выпустить свою дикую птицу на волю. Даже не совсем удачный и простой опыт Хайдена не смущал и не волновал. Хайди знала - она рождена птицей и ею будет. Может быть, не такой красивой, как лебедь или стремительной и смертоносной, как орел, но настоящей, свободной.
Скинув одежду и выключив свет, авис застыла в центре комнаты, чуть дрожа от напряжения. Обнаженная, дышала глубоко и мерно, ожидая с закрытыми глазами.
И вскоре ей уже стало тепло. Черное оперение блестело и лоснилось, как шерсть. Подняв веки, казуар посмотрел на мир желто-янтарными глазами первобытного ящера, от которого пошли все птицы. Бесшумно ступая длинными ногами с острыми когтями авис пошла... побежала к открытому окну.
Ее крылья не могли поднять в воздух тяжелое тело казуара, но лапы помогали пружинисто взлететь на подоконник, опрокинув кружку с чаем, спуститься на траву. Холодную от замерзающей осенней земли.
Не оборачиваясь на дом с красными стенами, свободная птица устремилась в лес. Она ничего не боялась. Ни охотников, ни волков. Она съест любого. Например, мышей или бурундуков, или даже лунный свет. Перейдя границу лужайки казуар оказалась в новом мире мшистых деревьев и тайных троп. Может быть, тут есть тролли?
Скандинавия полна троллями - об этом говорит каждая книжка по фольклору. Но птица знала, что кроме оленей и косуль она не встретит на тропе ни одного. Где-то ближе к Флому в завалах валежника пряталось лесное озеро с чистой, но выкрашенной листьями ольхи в чайный цвет водой. Искупаться бы, подняв море брызг... Столько возможностей, а до утра еще далеко.
Лес встретил охотника пением ночных птиц и полным отсутствием добычи. Грегори не был настолько отбитым, чтобы шмалять в мелких пичуг, выискивающих среди морщинистой коры последних насекомых. Он ждал кого-то побольше. В идеале - кабана.
Но не особо рассчитывал кого-либо подстрелить на деле. Гулял, наслаждаясь одиночеством, лесными запахами и звуками.
В пригороде Лондона тоже были леса, со времен друидов остались дубовые рощи и поля, где куда ни глянь - везде Стоунхендж. Но там особо не разойдешься. Иногда удавалось вырваться на денек, но большинство угодий - частные владения, проход запрещен. А то, что открыто, вдоволь загадили туристы и гастеры с дальнего востока.
В Валдмонде же Грег попал в уголок настоящей дикой природы. Ни уже привычного мусора, ни ворот с весомой цепурой и предупреждением. Хоть ноги сбей, никто слова не скажет.
У тропы лес хоженый, далеко проглядывался. Стоит свернуть, попадешь в бурелом. Грег свернул. Перешагивая через поваленные деревья, потерял направление. Но пока об этом не беспокоился. В кармане камуфляжных штанов лежали компас и телефон с навигатором. По сути блудить тут особо и негде. Выйдешь если не к деревне, то к полям со старой церковью и стоящим на отшибе домом у озера.
Несколько раз попадались звериные следы на сырой земле. Мелкие, наверное, косуля. Но рядом следы покрупнее, цепочкой.
"Волки?" - почему-то Грег не подумал о том, что они могут тут водиться. Не подумал тогда, зато прикинул теперь.
В Англии давно не осталось волков, только лисы. До того наглые, что заходят в частные дома, будто знают о запрете охоты. А здешние волчары в курсе, что на человека нападать нельзя? Особенно на того, у кого ружье...
Следы копыт повторялись через несколько метров. Даже неопытный в охотничьих приметах Грег допер, что это тропа на водопой. Может, тут рядом ручей или озерцо? Вот и пригодился капкан.
"Тяжелый, сволочь." - в такой могли попасться сразу несколько медведей.
Сильные руки Грегори распахнули стальные зубастые створки с металлическим лязгом пружины. Если зверье ломанется вперед, точно попадется.
"На ловца и зверь бежит." - позади раздался шорох, будто кто-то шел в дождевике.
Замаскировать бы капкан листвой, блядь, времени нет, и так сойдет. Грег перепрыгнул поваленное дерево и спрятался за стволом, ожидая. Ему бы посмотрел, с какой стороны дует ветер. Запах человека узнает любое животное, но опять же - Грегори охотился в лесу в первый раз. Его обычная добыча в городе - сейфы, замки и банкоматы, а не лоси и олени.
"Идет..." - шорох приблизился. Замер.
"Остановился." - Грег старался не дышать, чтобы не пропустить лязг срабатывающего капкана, но секунды шли, ничего не происходило.
Тогда он выглянул из-за древесного ствола.
"Курица? Индейка? Страус? Что это?"
На тропе, разглядывая желтыми глазами капкан стояла птица... птичища. Огромная копна из черных перьев на мощных лапах. Если бы она выпрямилась во весь рост, то оказалась бы метров двух.
В Норвегии, кроме волков, живут еще и страусы? Дикие, лесные. Зимующие у полярного круга. Представить страуса в лесу оказалось легче, чем Грегори ожидал. Во многом потому, что он блять видел эту птичищу в нескольких шагах от себя.
Он медленно перехватил ружье, черное дуло показалось из-за дерева и в упор уставилось на страуса. Это же сколько мяса, какое барбекю на решетке можно пожарить во дворе матушкиного дома. Грег представил аппетитное мясо с поджаристой корочкой на гриле.
Норвежский лес совсем не похож на лес Австралии. Темный, в приглушенных тонах, почти лишенный травянистой растительности, зато обильно затянутый бархатным ковром мха. Ровный и твердый с виду участок под трехпалой лапой нет-нет, да уйдет под болотную воду. Ветви и стволы деревьев вместо лиан и орхидей облепил лишайник. Кое-где рос можжевельник, облепленный синими шариками ягод. Казуар склевывала их по пути. Но в Австралии сочные сладкие плоды можно встретить, где угодно. А тут, на севере, приходилось зорко следить за тем, чтобы не пропустить очередной колючий кусток или редкие веточки брусники.
В лесной подстилке птица находила сонных, уже готовых впасть в спячку лягушек. И не отказывала себе в ужине по-французски, глотая их целиком. Не хватало лишь бокала вина, чтобы сделать прогулку изысканной и незабываемой.
Казуар в сумерках прекрасно вписывалась в обстановку. Если бы не яркая лазурная окраска головы, она вообще потерялась бы среди деревьев.
Крупных животных по пути не встречалось. Зато были лемминги. Птица их еще ни разу не пробовала и пыталась поймать каждый раз, когда юркие меховые шары пробегали между чешуйчатых лап живого динозавра.
Прекрасная погодка, гуляй себе хоть до утра в полном одиночестве... Казалось, что в полном. Выйдя на тропу к лесному озеру, казуар нашла мерзкую и опасную штуку из человеческого мира.
Кто-то заботливо расставил капкан прямо посреди звериной тропы. У птицы слабое обоняние, если бы казуар, как ищейка, могла принюхаться, обнаружила бы хотя бы след мерзавца. А так увы и ах. Но вообще возмутительно!
Наклонившись над ощерившейся стальной пастью, австралийская краса и гордость вытянула вниз голову на длинной шее, чтобы рассмотреть находку. Сердито отряхнула маленькие крылышки, не идущие ни в какое сравнение с мускулистыми лапами.
Попался бы ей только браконьер! Получил бы по полной! Вон наследил! Возле капкана остались не маленькие такие протекторы подошв.
Птица медленно и осторожно, чтобы не попасться самой, вытянула правую ногу и самым кончиком смертоносного когтя ткнула в пружину. Как заправский минер, обезвреживающий бомбу. Сердце внутри птичьего тела стучало, как бешеное, и проглоченные лягушки попросились на волю.
Как бы она ни была готова к тому, что сейчас произойдет, резкий и громкой лязг сработавшего капкана заставил подпрыгнуть на обеих лапах. Перья зашелестели, как будто огромная черная птица - это метелка для пыли.
Но подняв голову в кульбите, казуар увидела совсем вопиющую наглость. В нее кто-то целился из-за дерева. Подло выставив дуло ружья, подгадывал момент.
Ну все! Издав гортанный полу-рык, полу-вопль, казуар бросилась на гадкого браконьера. Стучала его лапами, долбила клювом по кепке. Не разбираясь особо "куда" топтала и била. Сорвалась на бег и после налета, не разглядывая, как он там, убежала рассерженной копной.
Если бы хотела убить, убила бы. Сила казуара ломает ребра взрослому мужчине на раз. Но сейчас, выказав свое негодование, предпочла гордо удалиться, не думая, что у браконьера хватит хамства подобрать ружье и следовать за ней.
Надо успокоить нервы в озере. Нахохлившаяся птица-оборотень снова отряхнулась и важно пошла, не слыша позади ни хруста веток, ни чваканья сапог по бездорожью.
Пришло время не верить свои глазам. В сети куча видосиков о том, как вороны обезвреживают мышеловки, кидая камень или ветку на пластику с пружиной. Но чтобы птицы досконально знали устройство капканов, это уже бред.
Именно такой бред наяву наблюдал Грег, сидя за поваленным деревом. Страус лапищей тыкал в ловушку, избегая острейших зубов на своем барбекю.
"Охуеть." - может Грегори сейчас не в лесу? Валяется со сломанными ребрами в доме матушки и пьет ее отвар из мха. А мох не простой, под стать голландским грибочкам. После птичищи в черных перьях на тропу выскачет цирковой лев и сунет голову в пасть дрессировщика.
Единственной причиной, почему он не полез за смартфоном, чтобы все заснять на видео, было то, что Грег не хотел лишний раз шуметь. Смотрел так, над гладким стволом ружья, держа пташку на мушке. Но, кажись, подпрыгнул от неожиданности вместе с ней, когда капкан захлопнулся. Или наступил каблуком сапога на сухую ветку. Хуй его знает.
Птичища встрепенулась, тусклый свет щербатой луны упал на ее маленькую злобную голову. И Грегори увидел светящийся словно изнутри желтый глаз, смотрящий на него в упор.
До того, как страус бросился в бой, палец на курке свершил движение. Щелк. Осечка. Щелк-щелк.
Он инстинктивно выставил вперед руки, одновременно сжимавшие бесполезное ружье, как перекладину. И этим спас себя от мощного удара в грудь. Птица налетела на Грега пушечным ядром. Встать уже не получился. Остается глотать опавшие листья, прикрывая голову и живот.
Удары сыпались со всех сторон. Птица не мелочилась, хорошенько прошлась по уже вроде бы зажившим после той рыбалки ребрам. Дикая природа Норвегии встретила английского блудного сына весьма жестко. То чуть не заколол марлин, то едва не утопило море. Теперь лесной страус отбивал последний мозги и прокуренные легкие.
Решив, что достаточно потрудилась, превращая мужика в котлету, птичища ушла. Отняв согнутые в локтях руки от лица, Грегори смотрел, как стог перьев на сваях-ногах не спеша удаляется по тропе. Он еще не знал, что удача все-таки на стороне браконьера. Грег отделался синяками, а получи хоть одну царапину...
Сев, он сплюнул на землю. Дышать мог, смотреть и думать тоже. Значит, жив, курилка.
"Курить." - Грязным руками с прилипшими листьями и землей Грегори похлопал себя по карманам. Э, нет. Потом.
Опершись на ружье, он встал. Взгляд охотника потемнел вместе с ушедшей за облаца луной. Он добудет этого страуса любой ценой. Это уже дело принципа и мести. Животные должны знать, кто тут венец природы.
Грег вернул на место помятую кепку со сломанным козырьком. Вскрыл ружье, чтобы еще раз перезарядить патроны. Не заклинило. На этот раз выстрелит, сука.
С оружием в руке Грегори двинулся за птицей, давая ей уйти вперед, чтобы визуально не зацепила. От такой здоровенной курицы на земле оставались следы. Не потеряется. Теперь посмотрим, кто кого.
Уверенная на все 100, что браконьер усвоил урок, птица поспешила выбросить неприятный инцидент из головы. Надо будет проверить, не расставил ли он капканы заново. Но это будет не сейчас. Завтра по светлому дню.
Сейчас будет джакузи из лесной воды и точка! А то не дают девушке ни минутки уединения. Йогой и то некогда позаниматься, а ведь раньше Хайди практиковала духовные занятия каждый день.
На звериной тропе больше никто не попадался. Если рядышком и прыгали олени, то все разбежались, когда казуар лупила охотника по лысой голове. Лысый... вот это примета. Теперь она будет подозрительно присматриваться ко всем, у кого вместо волос блестящая поляна. Но это опять же не сейчас.
Среди зарослей показалась кромка воды. Казуар от радости прибавила шагу, побежала. Чвак-чвак-чвак.
Рядом с озером земля совсем разопрела и стала мягкой. В шлепанье трехпалыми лапами было что-то такое детское, светлое. Птице нравился звук. Как будто выбралась погулять после дождя и с упоением прыгала в резиновых сапогах по лужам. Родители никогда не запрещали маленькой Хайди устраивать лужегеддон, только просили быть осторожной и случайно не наступить на змею или ящерицу.
Спрятанное в центре леса озеро разительно отличалось от того, которое плескало холодные прозрачные воды рядом с красным домом. Маленькое, берега видны. Затянутое растениями с круглыми листочками и белыми мелкими цветами, не смотря на стоящий сентябрь. С плавающей на поверхности опавшей листвой. И самое главное вода - она не была кристальной, имела цвет настоя ольховой коры.
От тропы к озеру шел пологий спуск, усеянный следами самых разных животных. Но он совсем размяк, и попытка спуститься по нему грозила созкальзыванием в воду без всякой казуарской грации.
Поэтому птица начала обход по кругу, присматриваясь, куда бы лучше опустить свои когтистые лапы. Нашла твердый уступ вросшего в землю валуна и немедленно на него взгромоздилась.
Дальше предстоял не менее увлекательный квест - искупаться. Не смотря на теплую в общем-то погоду, природная вода уже остывала после лета. Ступив лапой на самый бережок, казуар замерла, ожидая, пока притерпится к температуре. Потом опустила вторую. Снова постояла, задумчиво рассматривая свое отражение.
Создал же бог такую красоту.
Мама рассказывала, что Хайден очень переживал, что истинной сущностью всего их рода является нелетающая птица, отдаленно похожая на динозавра и чуть-чуть на индюка. Стеснялся, запирая стыд за агрессией. Оттого и первое обращение прошло очень плохо. Хайден так и не смирился со своей сутью.
А вот Хайди... Ну как тут не залюбоваться переливами на перьях и глубокой лазурью головы?
Опять! Казуар гневно сверкнула очами. Если бы у птиц были брови, она свела бы их с самой запоминающейся хмурью на свете. В траве шуршал браконьер. Она заметила его помятую кепку, благодаря высокому росту и отличному зрению.
Да сколько можно! Какой настойчивый. И с ружьем.
Не смотря на холод, обещанный осенней водой, не обращая внимание на возможную глубину озера, казуар резко поджала длинные лапы и погрузилась в водоем с головой, поднимая тучу брызг.
Она плотно сжала рот, чтобы не нахлебаться во время превращения. Не дышала, хоть это было ужасно трудно. Все прошло быстро. Все, да не все.
Хайди вынырнула по плечи. Светлые волосы облепили лицо гладкой волной, будто в озере плавала настоящая сирена.
- Что вы себе позволяете? - сжавшись от холода, к которому так и не успела привыкнуть, прокричала девушка.
- Как долго собираетесь за мной подглядывать?
Пусть "кепка" покажется. Засел в кустах и думает, что его не видно.
"Надо было сломать ружье." - казуар в Хайди злился не на шутку. Если бы она не вернулась к человеческому облику, перешла бы в режим берсерка и вот тогда...
Темнота наваливалась на лес непривычно быстро. В городе ей мешают фонари, вывески и свет в окнах домов. Среди дубов-колдунов ночь ничто не отгоняло. Если бы тропа не была так хорошо вытоптана, Грег давно бы уже сбился с пути и тыкался бы в свой телефон.
Достать его сейчас означало сдать себя с потрохами. Светящийся экран заметила бы любая лесная животина, уж не говоря о не в меру умном страусе. Поэтому Грегори просто пер напролом по тропе, стараясь не сильно шуметь.
На что он надеялся, непонятно. Может, на то, что двухметровую птичищу будет видно даже ночью. А еще его тащило вперед упрямство. Луна что-то там подсвечивала в траве, значит, пока есть, куда идти.
Грег намеренно отстал, чтобы драчливый страус забыл о его существовании. Ружье взведено, внимание на максимум.
Горло требовало сигарету, это мешало сосредоточиться. Но все равно.
"У меня будет самое охуительное барбекю за последнюю десятку."
Увидев, копну перьев, застывшую на берегу, Грегори присел. Прицелился. А блядь, двинулась. Птица пошла по кругу - охотник за ней, полуприсядом, как в тюряге учили.
Бежать ей уже некуда. Если только в воду, но что-то никто не слышал о том, что норвежские страусы - отличные пловцы. И, как угадал, большая птица плюхнулась в озеро. Да, о норвежских страусах Грегори знал не все.
Он уже собирался выскочить, что бахнуть пташку в водице. Вытащить потом можно и палкой. Хотя в таких масштабах лучше брать бревно.
Но внезапно раздавшийся женский голос Грега остановил. Остановил - не то слово, поразил, как ебнуло по башке.
- Мадам? - Охотник выпрямился, не сидеть же в засаде в раскорячку, когда тебя палят.
И правда, настоящая краля в озере. Гневно смотрит, губки поджала.
- Не поздновато открыла купальный сезон? - Грег не выходил из своего репертуара, с девчулями находя общий язык сразу, с первого слова.
Он облокотился на ружье и нагло не отказал себе в удовольствии оглядеть купальщицу настолько, насколько позволяла темень. Мало что видел, но лучше мало, чем ничего.
- Я тут страуса потерял. Не видела? Здоровенная такая птица. Вокруг озера круги наворачивала. А потом бултых и прямо в воду. Как раз туда, где ты сидишь. - Девушки девушками, а месть еще не свершилась. И как, бля, тут можно было потерять добычу? Куда ей деваться?
Ныло все. За самоуверенной ухмылкой бесподобных усов больные ребра и отбитый живот. Притаранить птичищу на ощип и симпатичную девулю пригласить на пикничок. Идея со всех сторон хороша.
Отредактировано Gregory Darwin (2020-04-18 23:38:00)
Браконьер не только не отличался вежливостью, но делал все возможное, что Хайди захотелось клюнуть его в глаз. Не в пример человеку птица прекрасно видела впотьмах. И будьте уверены, господин хороший, ваше наглое лицо запомнила.
- Кхррра... - случайно вырвалось по-казуарьи. Какое свинство называть прямого потомка древних ящеров страусом!
Разгневанная Хайди погрузилась под воду до носа, чтобы прокричать в воду все, что она и ее внутренняя птица думали о таких невоспитанных мужланах.
Девушка нащупала рукой камень на дне. В мягком и хранившем тепло, в отличие от сентябрьской воды, иле лежал чудесный булыжник на пару килограмм.
Всякое может случиться. Хайди чувствовала под мятой кепкой обычного смертного, но у него ружье, а на ней ни ниточки пляжных трусиков. Хотя подойди охотник поближе и загляни в озеро повнимательней, в один момент потерял бы и желания хамить, и наглую усмешку, и слишком самоуверенное поведение. Забыл бы, как ставить капканы, и убежал домой прямо напролом, через бурелом и коряги.
А остались ли в Валдмонде неосведомленные люди? У Хайди была возможность проверить. И она очень близко подошла к тому, чтобы встать во весь рост и перестать уже мерзнуть.
Оперение казуара прекрасно отталкивало влагу, не намокало и держало температуру. А вот кожа Хайди этим похвастаться не могла.
Еще чуточку, и начнет дрожать, стуча зубами.
А этот все не уходил!
- Я никого не видела. Тем более страусов, которых в Норвегии не бывает, - Хайди и хотелось казаться в меру лапочкой, в меру возмущенной, чтобы не провоцировать браконьера. Но оскорбление все никак не могла стерпеть, чтобы не поддеть любителя пострелять.
- Но бывают волки, которые не любят ночных шатунов по лесу.
"И казуары, злой, свирепый казуар, который обиделся и выжидает."
Хайди сделала гребок руками, отплывая от берега словно русалка. Тягучая вода лесного озера нехотя пошла волнами, покачивая ряску и водяные растения с мелкими цветами.
- А вы знаете, что здесь охота запрещена? - как бы между прочим спросила девушка, поглядывая на наглеца с любопытством и не только. Начав серьезно подмерзать, Хайди все еще делала вид, что плавает в парной японской купальне. И ничего ее не тревожит.
Купание в лесу в сентябре явно не шло девчуле на пользу. Грегори принял невнятный вскрик из воды за проявление того, что она задубела. Но вылезать не хочет. Может, стесняется.
"Ну цаца." - он цыкнул и ухмыльнулся.
Страуса уже не догнать. Зато осталась трофейная блондиночка. Пусть не думает, Грег не мудло какое, чтобы подкатывать яйца к полночь посреди леса. Но поговорить тянуло.
Не спеша, вытащил сигарету. Огонек спички пахнул жженой серой и вспыхнул в ночи. Ярко, днем и не обратишь внимание. А тут аж вода заалела на краткий миг.
Сигаретина распугает всю добычу. Да и похер. Все равно ни черта не видать. Грегори слышал только плеск озера и видел светлую девичью головку над идущей волнами поверхностью.
- А одиноких девушек волки любят? - С хрипотцой рассмеялся Грег.
Найдя волчьи следы среди оленьих на звериной тропе, он не очень-то удивился и не особо-то испугался. Умный зверь человека с ружьем обойдет. А волчары - умные твари... хоть и видел их Грег в зоопарке в далекой юности и на канале "Энимал Планет", в который таращился иногда, потягивая пиво и ленясь сходить за пультом, чтобы переключить на порнушку или боевик.
Раз не сожрали девушку, то и его не слопают. Или для того, чтобы спастись, нужно залезть в озеро?
Грег представил, насколько в нем холодно и подумал, что "лучше уж волки." И как она сюда вообще добралась?
Девчуля тем временем уже разошлась. Блин, только позавидовать закалке.
Чтобы не топтаться зазря на берегу, Грегори взглядом поискал ее вещи. Типа английский джентльмен. Подать полотенце и пеньюар и ждать благодарности. Хоть поцелуй в небритую щеку.
Но хер лишь там. В траве уже и страуса не заметишь, да что там - слона. Совсем стемнело.
- Правда что ли? Запрещена? Что-то я ни одной таблички не видел. - Правая бровь Грега поползла в направлении выбритой черепушки.
В Англии как? Если частная территория или заповедное место, так все обтянуто цепями, и через каждые несколько дюймов натыканы запрещающие таблички с предупреждением. Не послушался, залез? Лови жирный штраф на свои патроны, а то реальный срок. Не по уголовке, но с общественными работами. Будешь мести улицы и выносить утки в домах престарелых.
В Валдмонде же чистый лес. Что поперек, что по диагонали. Мать говорила, что власти вроде как против того, чтобы люди разгуливали в лесах. Но кто сдаст-то?
Дева сама забралась в чащу без спроса. Так что взятки гладки.
- Вылезай, пока не стала кубиком льда. Провожу до дома и не трону. Обещаю, слово джентльмена. - Английские манеры просто поперли из Грега. Это не учитывая того, что ему было не в кайф топать обратно одному. Со страусом, понятно уже, не сложилось, не сошлись характерами. Так хоть развеяться в болтовне.
Это что? Такой способ познакомиться? Хайди в озере уже начала что-то подозревать. Браконьер терял налет маньячности с каждой минутой, но ослаблять бдительность нельзя. Он по-прежнему оставался нахалом и хамом.
У оборотней есть особая черта, животный магнетизм, свойственный и птицам в том числе. Примагничивать любителя пострелять в беззащитных животных, лысого и кабанистого, Хайди совершенно не хотелось.
К тому же он закурил. А сигареты и дым авис не любила. Мирилась, когда курил Стинг, выставляя его на балкон или ко входной двери, но незнакомый и невоспитанный мужлан терзал ее обоняние совершенно незаслуженно!
Хайди отплыла еще дальше, к середине озера. Тут совсем не было травы, и голый пятачок блестящей воды отражал неполную луну и звезды.
- А я не вижу здесь ни одного джентльмена! - парировала девушка.
Нет табличек, но есть лесничество. И деревянные домики, как будто из сказки, прячущиеся в низинах бархатной зелени. Если их не найти в этой части леса, близкой к рыбацкой деревне, это не значит, что закон спит, и можно ставить капканы то тут, то там.
... и обзывать гордых казуаров страусами.
Ах, казуары. Хайди скорее станет ледяной статуей, чем выйдет из воды под чужим взглядом.
"Сальным, гадким..." - она настраивала сама себя, что под козырьком мятой фуражки прячутся именно такие жадные глаза. Что было в реальности, даже с ее острым зрением не понять.
Но холод шепотком подсказывал выйти, а стеснение и долг хранить тайну оборотней тянули обратно в озеро. Хайди разрывалась между внутренними голосами, вся дрожа и обхватив себя под водой руками.
Превращение не бывает моментальным. Вот ты птица, а вот уже человек. А девушка слишком молода, чтобы полностью овладеть своими чувствами и заставить истинную суть отступить. Особенно! Особенно, когда казуар возмущена и хочет кое-кому засадить клювом в лоб.
До того, как в траве зашуршал наглый браконьер, она успела изменить лишь верхнюю половину тела, тогда как в воде мерно гоняли течение чешуйчатые когтистые лапы. От пояса, скрывая бедра, черные длинные перья парили в невесомости, как волокна пуховки. Или причудливая пернатая юбка, но с маленьким хвостиком в великолепной копне.
- Уходите! Я прекрасно обойдусь без вашей помощи.
"Сделай вид решительным, и прибавь в голосе уверенности. Нам тут никто не нужен." - Хайди попыталась взять себя в руки. И смогла демонстративно отвернуться, зная, что даже тип с нехорошими намерениями не полезет в озеро осенней воды.
"1. 2. 3. И он уйдет" - 1.2.3
Когда тебя гонят вот таким тоном, велик соблазн упереться лобешником и никуда не исчезать. В каком-то смысле Грег пользовался безнаказанностью среди лиственниц и кедров. Не то, чтобы такой уж романтик с незнакомыми девчулями, но подразнить ее захотелось.
- Вот он я. Подойду поближе, чтобы ты смогла рассмотреть. - Он ухмыльнулся.
Улыбка, конечно, потерялась в темноте. Зато блядь, смотри, какой обаяшка. С приклеившейся к губе сигаретой.
Грегори пошел к озеру, ища, где бы спуститься. Плавать все еще не входило в планы. Тело ломило, трещало, крутило. Многострадальные мышцы и ребра, которые в Валдмонде только и делали, что огребали, вопили оставаться на месте. А еще лучше вернуться и отлежать на кровати зад еще минимум с неделю - полторы.
Шторм и битва на шпагах с марлином, причем тыкалка была только у рыбы, злобный страус, оттоптавший почки... Казалось, хуже уже не будет. Если только бывшие дружки-дружочки не прознают, куда подался Гризли с хорошей долей хабара. Словить пулю, вот чего не хватало. Но удача же - сукина дочь любит смелых и рисковых и на его стороне.
Именно сейчас она подсунула под охотничий сапог скользкий камень. Берег у лесного озера мразотно-коварный. Слепо шарясь по зарослям в ночи Грег подловчился на самый крутой склон.
Каблук поехал. Камыши шелестели. Припозднившиеся водомерки брызнули в стороны на тонких лапках. Грегори не упал, он просто съехал в холодную воду и сразу ушел на глубину.
Возле склона не было привычного песочка, а сразу зиял провал, в котором летом сновали мальки, прячась от хищных рыб. А осенью желтели засыпающие к зиме водоросли. С пиявками и прочей ебаторией диких краев.
Неожиданное погружение застало Грега врасплох. Ледяная водица тут же ринулась в нос и рот, но он успел задержать дыхание. Посмотрел вверх, туда, где к сомкнувшейся над головой поверхности вода уносила помятую птичищей кепку.
"Подводная охота, всегда о ней мечтал." - охуенное приключение, дайвинг в норвежской глуши.
Грегори умел плавать. И умел не сдаваться. Не выпуская ружье, оттолкнулся от два и устремился к волнующимся "небесам." Костюм цвета хаки - не трикошки для дайвинга. Тут же промок, отяжелел. В сапогах, наверное, по литра три свежего озерного пива с песком. Но не в Мариинскую впадину же упал топориком, выплывет.
Тут уж не до девчуль и волков. Сам льдышкой станешь, хоть костер разводи. А спички-то в кармане, тоже плавают. Вот же блядь.
Отредактировано Gregory Darwin (2020-04-29 22:30:58)
...4. 5... Не ушел. Продолжил стоять на берегу, нервируя и смущая птицу. Хайди старалась не смотреть в сторону браконьера, гордо и независимо плавая и внутренне умирая от холода. Но чувствовала, что он там. Слышала самоуверенные слова. И от души желала, чтобы наглый хам подскользнулся уже прямо на камушках в камышах.
А он еще и вздумал подойти ближе!
Фыркнув, девушка уплыла еще дальше. Расстояние между ними не должно быть меньше четырех метров. Так спокойней. И есть шанс, что его липучий интерес остынет и пропадет.
...6. Бульк.
Хайди обернулась на неожиданный звук воды, проглотившей что-то тяжелое, ушедшее топором ко дну. Что-то или кого-то?
Браконьер исчез. На берегу лишь печально раскачивалась трава, скрывая следы преступления.
Волна зловредной казуарьей радости поднялась теплым приливом. Оскорбленная птица внутри Хайди торжествовала. Свершилась справедливость за направленное в сторону пернатого совершенства дуло ружья. Казуары не добрые и очень злопамятные.
Но человеческая сторона Хайди уже впивалась ногтями в ладони, тревожась о тонущем.
"Как же он?" - обычно они с птицей были едины во мнениях и поступках, но сейчас обе стороны авис упорствовали в разном.
Бросить? Спасти?
Как сложно. У самой аж уже побелели губы от холода. И что будет, когда браконьер увидит ее когтистые лапы? Нельзя же... Или льзя?
Хайди глотнула воздуха и нырнула на глубину. Ее глаза, глаза оборотня видели в темной толще озера почти так же хорошо, как на суше. Вода вовсе не была безжизненной. С приходом холодов многие обитатели озера попрятались, но до сих пор красноперки удивленно и глуповато уставлялись на непрошеных гостей в их подводном царстве.
У дна плотным покрывалом лежали на камнях и песке водоросли. Подхваченные потоком, некоторые ленты взмывали кверху, как полоски ткани или чьи-то слипшиеся волосы.
Браконьера Хайди нашла не сразу, но заметила его светлую лысину ближе к омуту. Живой... Двигал руками с этим гадким ружьем, пытаясь выбраться из водяной западни. Хайди поплыла к нему навстречу. Уже не думала, увидит мужчина ее ноги или нет.
Схватила за плечи и потянула за собой. К воздуху, к ночи, к никогда не спящему лесу.
Жадный глоток прохладного ветра. Плеск воды. Выбрались, пугая запоздалых водомерок. Авис вытащила браконьера на берег. Не чувствуя его приличного веса, пугаясь только холода, напавшего на мокрое тело.
С выдохом облака пара она отпустила мужчину и, усталая, опустилась на прибрежные камни поджав под себя птичьи лапы. Он не мог видеть в темноте так же хорошо, как казуар. Может, не заметил и ничего не разберет в переплетении травы. Главное, живой.
А Хайди холодно.
- Дурак, - сказала она и отвернулась. Вся сгорбилась, сжалась, пытаясь сохранить остатки тепла.
Превращение спасло бы, даже мокрые перья греют привычных к частым австралийским дождям казуаров. Но сделать это на глазах человека - никогда! Хайди только и могла, что дрожать, обняв себя руками.
Грег греб к поверхности озера. Тяжесть намокшего костюма и вода, тут же набежавшая в сапоги по самые голенища, тянули назад. Уступи, задохнешься от холода и станешь отличным зимним запасом для раков и не спящих рыб. Только сапожня всплывет в камышовых зарослях по весне. Плыть с ружьем было откровенно тяжко, но бросать оружие Грегори упрямо не собирался.
В темноте не разберешь, где верх, а где дно. Бесконечный подъем. И воздух заканчивается, он не успел вдохнуть перед внезапным погружением.
Наверняк в башке чего-то того от нехватки кислорода. Потому что из озерной тины выплыла русалка. Казавшаяся белой в темной воде, грациозное создание из мифов. За кралей развивались волосы невесомым полотном. Стоячие титечки возмущались от холода. От пояса, постепенно темнея, шел хвост. Или что-то типа. Грег не разглядел.
Не до того было, его уже тащили наверх. С виду хрупкая, а какая сила. Здорового мужика, тянула, как щенка. Прошло буквально несколько секунд, и они оказались на берегу.
Сломанные ребра Грегори в благодарочку приняли удар о камни с тянущей болью. Но это хорошо, значит, жив. Он кашлял и хрипло дышал, все никак не мог наглотаться прохладного лесного воздуха.
- Ну ты спортсменка. - И все-таки пытался ухмыляться, не теряя наглости.
Русалка оказалась той самой сердитой пловчихой-блондиночкой. Никаких тебе сказок. Она вполне реальна и сидит совсем рядом, не обернувшись пеной морской.
Чего только с кислородного голодания не привидится. Но сказку норвежского леса не хотелось отпускать. Слишком красиво для простых реалий обычной жизни.
- Спасибо. Но я бы справился сам. Почти выплыл же. - Покачивающаяся на воде кепка утверждала обратное.
Грегори заглянул в дуло ружья и вылил из него воду. Все, отстрелялся на сегодня. Мокрыми патронами голубя не жахнешь, не то, что кого покрупней.
И холод уже пробрался под вымокшую куртку и штаны. Надо бы развести костер, пока оба тут не околели. Спички в кармане тоже дали водяного, чиркай не чиркай, хрен тебе, а не искра.
Он посмотрел на девушку, отвернувшуюся спиной. Лопатки, что крылья. Трогательные такие и обнимает себя руками.
- Да ты тоже замерзла. - Шурша травой, Грегори подобрался к девушке поближе.
- Эй. - Сказал он, желая привлечь ее внимание.
Рука Грега опустилась рядом с мадамой. Ничего "такого" он ввиду не имел, хотел спросить, где вещи купальщицы. Вдруг у нее есть зажигалка, например.
Ну ладно. Да, мордатый красавчик мог упомянуть и способе согреться без костра, наглости бы хватило. Но именно сейчас все было настолько невинно, насколько позволяла затянувшаяся сказка.
Под пальцами что-то странно заскрипело. Длинное, тонкое, липнущее к влажной ладони. Сначала Грег решил, что это травинки. Но подняв руку к лицу, чтобы разглядеть, нашел приставшее шелковое перо.
"Мы в гнездо что ли залезли?" - утка какая-нибудь, гагара, цапля... И зажатое между указательным и большим пальцами перышко уже не походило на бред про русалку. И судя по шелестящему звуку, под белокурой кралей, таких перьев много.
Все мысли только о том, чтобы согреться. От спасенного мужлана Хайди не ждала благодарности. Ее особо и не было, пустая бравада, чтобы не уронить "честное мужское". Не очень-то и важно.
Хайди не оборачивалась, вся согнувшись и сжавшись в комочек. Браконьер возился на берегу, слышался плеск воды и его хриплое дыхание.
От мокрых волос плечи обдавало холодом, будто накрылась платком из снега. Выжать бы пряди хотя бы просто, руками, но Хайди было сложно даже расцепить пальцы.
На какой-то момент она забыла о браконьере. Но лысый нахал быстро напомнил о себе. Он посмел приблизиться настолько, что Хайди его почувствовала.
Каждая продрогшая клеточка ее тела встревожилась панической атакой. Мужчина был уже рядом и, кажется, тянул к птице свои ручищи.
Хайди резко обернулась, забыв о том, что обнажена. Сердитый и возмущенный взгляд обдал браконьера волной, в которой он должен был сразу же обледенеть.
"Как близко." - его лицо находилось в паре сантиметров от синевшего кончика носа девушки.
- Я не "эй"! - фривольное обращение и хамство нарушения всяких границ разозлили Хайди. А казуар в ней радостно зарычал, потому что они наконец-то сошлись во мнениях.
- У меня есть имя, а у вас нет совершенно никакого воспитания! - она гордо откинула пряди волос с лица за спину.
Тоже мне, джентльмен. Ни сочувствия, ни нормального "спасибо". Мог бы и придумать, как согреться. А не только подкрадываться сзади и... и она ощущала идущее от него тепло... и это сбивало с толку... странно, непонятно.
На бледных щеках Хайди проступили пунцовые пятна, которые могли и посинеть до птичьей окраски, если она продолжит злиться. А авис злилась и еще как. До такой степени, что и не думала прикрываться. Разве что обратно запустить охотника в воду.
Но его щетинистое лицо-то еще ладно. Где руки?
К своему ужасу, посмотрев вниз, Хайди увидела, что он лапает ее перышки. И рассматривает то, что прилипло к ладони!
"Лапы!" - если браконьер еще не понял, что скрывает "юбка из перьев", то скоро поймет.
Решение пришло моментально. Может, и не лучшее, зато быстрое.
Хайди вскинула руку с оттопыренным указательным пальцем, показывая куда-то в заросли наугад.
- Страус! Вон! Вон там! - громко закричала девушка. В темноте где-то совсем рядом блуждал страус. Не шумел, но они такие, скрытные.
И, как только мужчина отвернулся, пытаясь что-то разглядеть, Хайди вскочила и опрометью бросилась наутек. Не дремавшая австралийская птица тут же покрыла ее тело перьями, завершая трансформацию.
То тут, то там. Синяя голова со шлемом вынырнула из кустов и зыркнула на браконьера. После чего живой телескоп на длинной шее спрятался обратно. Напряженно шелестел ковыль.
"А она с характером". - усмехнулся Грегори.
Возмущения девчули он не воспринял серьезно. Была бы возможность, подразнил бы до той поры, пока сердитость не перерастет в настоящую злость. А потом купил бы ей выпить, даже не смотря на риск получить мятным коктейлем в щетинистую харю.
- Смотрите, какие мы правильные. И как тебя зовут? - "О да-а..."
Глаза у крали бездонные, блестящие. Если бы не огрызалась, можно было бы и дальше грезить норвежской сказкой, пропадая в этих глазах... И том, что ниже них.
Грегори - тот еще потаскун, всегда им был и будет. Может, так проще жить, не относясь ни к чему серьезно. Редко бывало, чтобы по-настоящему и всегда заканчивалось полнейшей хуйней. То он бросал, то его бросали. Не звонили, писем не писали.
А тут, совсем рядом, красивая краля с очень аппетитной грудью. Распускать руки замерзающий Грег не думал. Так, насладиться видами и познакомиться. Высокие упругие сиськи мотивировали жить, борясь с ночной холодрыгой.
Хреново на острове без тех, с кем можно поточить лясы. Не то, чтобы Грегори слыл душой любой компании, но и мрачным одиночкой не был. В деревне жили в основном старперы, говорящие на норвежском. Мать, суровая северная женщина, предпочитала действия словам. В городе еще куда ни шло, все-таки в мастерскую заглядывали люди.
"Но, блядь, как же скучно я живу."
А весело станет, когда они с девушкой замерзнут на берегу озера. Отдать бы ей свою куртку, чтобы не так дрожала, но после купания охотничий костюм промок до последней нитки. В общем, сплошная засада. Вскоре и чудные виды перестанут помогать.
Словно чувствуя бесполезность нахлебавшегося воды ружья, вернулся страус.
Так и не назвавшая своего имени девчуля первой увидела в траве черную птичищу. Закричала, всполошилась так сильно, что Грег поддался и отвлекся.
Повернувшись туда, куда показывала спортсменка-ундина, он пристально всмотрелся в заросли.
- Где? Я ничего не вижу. - Ночная темень, да трава. Такую огромную птицу сложно спрятать, все равно что слона в стоге сена.
- Где ты его видишь?... а? - Когда Грег вновь посмотрел туда, где только что сидела девушка. А ее уже и след просты, только зашуршала осока, да вроде бы раздались шлепки босых ног по влажной земле.
От таких сюрпризов Грегори вскочил на ноги.
- Эй! Куда пропала? - В ответ тишина, словно и правда краля была русалкой лесного озера и исчезла, стоило попавшему в сказку человеку моргнуть.
Искать ее в темноте и в конце концов заблудиться? Отличная идея, почему бы и нет?
Он позвал девушку еще несколько раз. Покрутился на месте. Понял, что потерял направление и издал уверенное тихое:
- Бля.
Сплюнул на землю. И увидел голову страуса в непосредственной близости от себя.
- Да ты, сука, издеваешься! - Прорычал Грегори, вскидывая ружье прямо на птицу. Отсыревшее или нет, а вдруг выстрелит?
Птица - не дура, сразу спряталась. Но далеко не ушла, мелькая то с одного бока, то с другого. Складывалось впечатление, что она реально дразнит и издевается над вымокшим и заблудившимся охотником.
Ни черта у нее не выйдет. Поймав взглядом шебуршение, Грегори бросился в сторону страуса с оружием на прицеле и побежал за ним.
Превращение избавило от ответов на навалившиеся на Хайди вопросы. От "страуса", бе, как неприлично, не ждут, что он откроет клюв и представится.
"Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса." А сразу тыкать вилкой совсем не вежливо!
Зато браконьер уже наставил на казуара ружье. Еще и обозвал сукой, даже если в присказку. Вот говорят, что первое впечатление обманчиво. Но в конкретном случае оно только крепло. Это же сколько надо наглости, чтобы снова угрожать спасшей тебя авис!
Затаившаяся в кустах птица тихо зарычала. Но Хайди пришлось остановить пернатую боевую машину пехоты. Им предстояло спасти браконьера снова.
Ощущение безопасности возле лесного озера крайне обманчиво. В мокрой одежде он быстро потеряет тепло и замерзнет, не пройдя и пары сотни метров в любом направлении. Сколько бывало случаев, когда даже опытные выживальщики замерзали в лесу насмерть при казалось бы не сильной прохладе. Если бы в этой части леса был охотничий домик с дровами у печурки, то Хайди привела бы мужчину именно туда. Но поблизости не пряталось ни единого убежища.
А значит... Значит, она поведет этого наглеца в сапогах к деревне. Для определения направления птице не нужен был компас, она чувствовала, в какую сторону надо заманить охотника.
К счастью, не тратя времени, он купился на соблазнительно выставленный черный хвостик с краешком лапы. Треск веток и сухой еще прошлогодней травы разбудил бы даже медведя из спячки.
Ночные птицы сразу притихли, недовольные шумом. А казуар только этого и ждала. Пока браконьер подбежит к ней, топая своими сапожищами.
В такой тьме, в какую погрузился лес, он мог стрелять сколько угодно и куда угодно. В казуара вряд ли бы попал, а если и так, то пули вряд ли из серебра. Но честно, об этом Хайди и не думала.
Ей было легко бежать по зарослям, ныряя в самую кучу валежника и без проблем, благодаря гладкому оперению, выныривая с другой стороны. А вот ее преследователю - нет, не так-то просто.
Хайди слышала мысли все еще сердившегося казуара завести нахала в болота, где бы от него не осталось ни рожек, ни ножек. Но пока что успешно уговаривала держаться направления Флома. Оттуда небритый мужлан или нет, но в деревне его без тепла не оставят. Не домой же к себе вести, в конце концов!
Иногда она бежала медленнее, почти переходя на скучающий шаг. И все ради того, чтобы он не потерял единственный ориентир - прекрасную австралийскую птицу. Как только догонял, снова перебирала лапами.
"Какое там стрелять, гляди, чтобы не выдохнуться, красавчик."
Увидев острым зрением далекие огни впереди, за деревьями, казуар в последний раз пронеслась рядом с браконьером, чуть его не сшибя. А так хотелось... Но авис оставила мужчину одного наедине с природой. Отсюда он точно должен найти дорогу. Завтра утром, с кружкой травяного чая она обязательно посмотрит новости, все же надеясь, что его не объявили пропавшим. Все же...
Казуар тянула Хайди ловить лягушек, а девушка все еще думала о хаме, джентельмене, хаме... Да ну его!
Грег вот что понял - страусы умеют издеваться. Эта птичища словно смеялась над ним. Не уходила, но и близко к себе не подпускала. Все время уходила из-под прямого прицела. Но тут же появлялась вновь.
Он был не так азартен, чтобы проигрывать в казино дома и яхты. Но тут моча ударила в голову, и зашкалил зверский адреналин. Уже и не так уж нужен гриль со стейками из дикой птицы. Добыть ее - дело принципа.
Бег по лесу давался не легко. Это туристам, тащямся по тропкам, кажется, что весь лес состоит из ровной дороги. А на деле то корни выпирают из земли, то ямы грозят переломом щиколотки, то ветки целят в глаза. Еще Грег нихуя не видел. Ориентировался больше на хруст веток и птичий силуэт под тщедушным светом неполной луны.
Зато согрелся, бля. Если после купания в озере лед до костей пробирал, то теперь как вылез из бани. От бега он весь вспотел, и тут же ветер хуякнул по мокрой спине.
То ли замерзнуть, то ли упариться. Перспектива хоть куда.
После минут десяти погони Грег начал задыхаться. Постоянные сигареты проели его легкие, и стать спринтером можно было уже и не мечтать. А так хотелось.
Начало казаться, что страус уводит его все дальше в лес. Пора все бросить и попытаться реанимировать утопленный телефон в кармане. Там хотя бы был бы сигнал спутника... если б труба не бултыхалась в кармане во время погружения.
Так не же, Грег упрямый. Птица резко свернула, и он туда же. И оппа! Опушка леса. А вдалеке домишки рыбацкой деревни.
Он остановился, хотя слышал, как пташка протопала обратно в чащу.
- Ладно. Победила. - На небритой роже появилась наглая ухмылка. Так просто Грега не сломить. Он еще вернется и найдет своего страуса счастья. Но не сегодня.
Взвалив на плечо ружье, Грегори пошел к деревне. В доме матушки горел свет. Она не спала. Ждала, когда вернется сын. Ничего не сказала, суровая, как обычно. Но принесла горячий настой и бутылку Аквавита. Скандинавская водка тянула градусов на 50. Мощная, хваткая. Согрела нутро не хуже наброшенной на плечи выделанной оленьей шкуры.
- Мам, а какие птицы водятся в вашем лесу? - От тепла потянуло спать. А в дыме зажатой в руке сигареты почудились ноты стоялой осенней воды.
Еще стакан. И теплые объятья Аквавита. Охота на хандру удалась.
Вы здесь » Waldmond » Архив завершенных » [10.09.2019] - Здесь водятся хищные птицы
