Прошло больше суток с тех пор, как они вернулись из подземелья. Но жизнь никак не хотела входить в норму. Одолеваемый тяжёлыми мыслями, он стал похож на тень. Рука со скальпелем снова дрогнула и он раздражённо швырнул инструмент обратно в лоток. Кусок металла обиженно звякнул, а Саймон впился пальцами в край стола. Он пытался сосредоточиться на работе, но у него ничего не получалось. Его мысли снова и снова возвращались к тому, что произошло в катакомбах. Он содрагался, вспоминая укус вампира, и рука начинала болеть тянущей ноющей болью, хотя раны давно зажили. Но самое паскудное это то, что он провел обряд инициации. И теперь у него может появиться ученик. А к этому он вот совершенно не готов. Никто пока не выходил с ним на связь, но это вопрос времени. "Нужно перестать об этом думать. Мы выбрались и это главное."
Усилием воли отбросив все мысли, он продолжил работу, быстрыми отточенными движениями отделяя органы. В этот раз вскрытие не требовало дополнительного гистологического исследования, чему Саймон мысленно радовался. Он любил свою работу, но сегодня очень хотелось сделать перерыв в отношениях. Особенно его как всегда бесила работа, которая причиталась санитарам. Когда он всё закончил, был раздражён сверх меры, а ещё предстояло поместить пациента в холодильник. Накрыв труп простыней, он снял перчатки и фартук и закурил, опершись на секционный стол. Отогнанные было мысли начали возвращаться. Слишком много вопросов и слишком мало ответов оставило их неожиданное приключение.
Он стоял и курил, задумчиво уставившись в стену. Абсолютная тишина морга только способствовала размышлениям. Сигаретный дым, свиваясь клубами под потолком, исчезал где-то в недрах вентиляции. Это был первый рабочий день после того происшествия и у Саймона всё ещё были круги под глазами и состояние выжатого лимона тоже никак не желало отступать. И он всё глубже погружался в водоворот своих мыслей. Мысли вернулись к Стингу и к тому, что он чуть не заставил его убить. Точнее принести жертву. Да, именно так. "Неужели я на самом деле такой? Вдруг я зря барахтаюсь, пытаясь плыть против течения? Зря пытаюсь сохранить остатки человечности? Отец прав. Я вру самому себе. Я же лишь создаю видимость, а на самом деле… Нет, я не хочу… Не хочу убивать." Его слегка передёрнуло и он сильнее затянулся сигаретой. Он снова почувствовал озноб. Он давно восстановил запас энергии, но признаки истощения всё никак не проходили до конца. Даже здесь, где энергии смерти хоть отбавляй. А может это никак не связано с магией? Погруженный в свои мысли, он не услышал шагов в коридоре.

Внезапный стук заставил вынырнуть из раздумий. Сигарета успела истлеть и на конце образовался длинный столбик пепла. Ругнувшись, Саймон струсил его в лоток с грязным инструментом. В ночную смену никто посторонний сюда не приходит, так что это не мог быть очередной внезапный визит начальства. Поэтому он не особо удивился, увидев на пороге химеру. Тот же безжизненный голос, невозмутимое лицо. На первый взгляд ничего не изменилось. Будто ничего и не произошло за эти несколько дней.
- Док, есть пара минут?
Мозг некроманта сразу лихорадочно заработал, выдавая вопрос за вопросом о причине этого позднего визита. «Хочет спросить о том, что произошло к катакомбах? А есть ли у меня ответы? А может я просто боюсь отвечать? Всё-таки считает меня в чём-то виноватым? Чёрт поймет, что у него в голове. В любом случае теперь мы связаны большим, чем работа. Я ему многим обязан и придется ответить, чтобы он не спросил. Но, блять, насколько легче было бы всё забыть и делать вид, что ничего не было.» Саймон не мог не признать, что избегал разговора со Стингом с тех пор, как вернулся. Больше всего хотелось закрыться в кабинете в компании виски и сигарет. Но он не мог сейчас себе этого позволить.
Он посмотрел в глаза химере, будто поймать в них своё отражение, и тут же привычно отвёл взгляд. Затянувшись сигаретой, он втянул её до самого фильтра и выдохнул в воздух струю дыма. Руки уже почти не дрожали.
- Да, конечно. Я уже закончил. Что ты хотел?
В голосе звенело едва уловимое напряжение, но он постарался, чтобы его ответ выглядел достаточно буднично. Им всем нужно наконец расслабиться. «Я просто уже ищу подвох там, где его нет. На меня ведь больше не выскочит из-за угла парень с алебардой. И убивать больше никого не придется. Так что хватит во всём видеть опасность. Стинг наверняка сейчас спросит какую-то ерунду, а я засуну пациента в холодильник и пойду выпью наконец.» Успокоив себе этими мыслями, он подошёл к раковине, чтобы затушить сигарету и выкинуть окурок в ведро и снова повернулся к химере, сложив руки на груди. Он даже смог слегка улыбнуться, правда вышло кривовато.
- Кто бы ещё захотел говорить со мной в такое время суток прямо рядом с пациентом на секционном столе? Никак не привыкну, что я здесь не один. Хотя лучше бы ты был санитаром.
Он бросил печальный взгляд на бардак, который ещё предстояло убрать и тут же вздрогнул от внезапно пробравшего озноба. «Чёрт, когда это кончится…»

Саймон выдохнул с облегчением. Помощь была весьма кстати. Если убраться проблемы не составляло, то вот перетащить тяжелое тело на каталку и отвезти в холодильник… Он уже давно справлялся с этой работой довольно легко. Если конечно не попадется какой-нибудь жердяй. Хотя поначалу, когда он приехал сюда худым и хлипким недавним практикантом, который к тому же целый месяц не выходил из запоя, это была та ещё задача. Особенно когда он уронил пациента на пол. Хорошо, что никто этого не видел. А на правила ему всегда было плевать. Он всегда считал себя полноправным хозяином этого места и делал, что хотел. Главврач даже не пытался грозиться ему увольнением, так как заменить его было некому.
- Да, ты меня очень выручил. На начальство мне плевать. Не волнуйся об этом. Я и правда никак не могу восстановиться. Как-будто что-то во мне, в моей магии что-то нарушилось. Не знаю… Я никогда ещё не был в таком состоянии. Пока надеюсь, что само пройдёт. Взял бы больничный, но ты же знаешь, у меня нет замены. Пришлось выходить на работу. – Он снова натянул перчатки. - Помоги убраться. Только перчатки надень. Вон их целая коробка.
Он начал перекладывать инструменты в стерилизационный бокс. Обыденная работа помогала скрывать его нервозность и дрожь в руках. А ещё создавала изрядное количество шума. Саймон и сам не понимал, что, злобно швыряясь инструментами, он выглядит ещё нервнее и психованнее. Наконец, медленно выдохнув, он решился заговорить:
- А ты как? Мне тогда показалось, что с тобой что-то не так, - он перестал шуметь инструментом и теперь просто стоял рядом с боксом, сжав в руке окровавленный скальпель. - Прости, я ничего не знаю о тебе. Да и вообще о химерах. Может, мне и спрашивать не положено. Но мы же там… Ну, мы вроде как теперь друзья. Ну, или типа того. В любом случае, я твой должник. Поэтому, если у тебя проблемы, я готов помочь, чем смогу. Или пока могу.
Он говорил совершенно спокойно, но рука со скальпелем снова начала дрожать, и он поспешил опустить её на стол, чтобы успокоиться. «Блять! Мне срочно нужно бухнуть. Это всегда помогало». Он не стал говорить, что чувствует во всём этом свою вину. Это могло выбить его из колеи, а магия сейчас слишком нестабильна и потерять контроль легче лёгкого. Вчера он очнулся посреди улицы и совершенно не помнил, что делал последние два часа. Это было очень странно. Кроме того, отец не появлялся с тех самых пор, как они вышли из того подземелья. Что-то здесь было не так. От этого он становился ещё более растерянным.
Он говорил со Стингом, стоя к нему спиной, поэтому не видел реакции на свои слова. Но в принципе никакой особой реакции не ожидал. Он уже понял, что химере в принципе плевать. Скорее всего и на него в том числе. Саймон даже не ожидал, что будет понят. Но не мог и дальше просто молчать или избегать его. Это начинало ещё больше его нервировать. Он медленно повернулся. Скальпель всё ещё был зажат в руке. Он про него просто забыл, держа в руке и водя затянутым в перчатку пальцем по острому лезвию.

Холодное прикосновение к руке немного сняло напряжение и заставило облегчённо выдохнуть. Другие некроманты? Где-то они, наверное, есть, но Саймон здесь никого не знал. Зря он всё-таки не поддерживал отношений с Ковеном. Если там и нет некромантов, то кто-нибудь, да и знал бы, чем ему помочь. А так придется ждать, пока всё само устаканится. Отец тоже наверняка должен знать, что с ним. Куда же он делся, когда так нужен? Он настолько привык, что отец всё время рядом, что сейчас начал чувствовать какую-то пустоту. Будто из сложного алгоритма жизни исчезла важная переменная, нарушая работу и так с трудом функционирующего механизма. Он начинал думать, что это всё не спроста и странная пугающая догадка начала формироваться в его мозгу, но это было слишком невероятно, чтобы в это поверить. Но потерянные два часа, его состояние и пропажа отца… Всё это слишком похоже на то, что он всё-таки смог в него вселиться, когда он был слишком слаб. Но зачем чёрт возьми?
Такие же холодные пальцы забрали у него из руки скальпель. Саймон не сопротивлялся. Тело было каким-то ватным. Холод этих рук немного напоминал другие холодные пальцы, которые касались его в том другом мире, по другую сторону жизни. Странным образом это заставляло его успокоится. Будто кто-то знакомый из того мира был рядом и всё понимал. Этого так не хватало ему всё это время.
- Ты можешь порезаться.
Он почувствовал запах огня. «Бывает ли у огня запах? Видимо, да». И понял, что голем стоит близко, очень близко, продолжая держать его руку. Стинг молчал и Саймон поднял голову, встречаясь с его взглядом, таким пустым и одновременно пронзительным. Саймон понимал, что нужно что-то сказать, но растерялся. И никак не ожидал того, что произошло дальше.
Когда его губ коснулось горячее дыхание, вслед за которым последовало неумелое прикосновение холодных губ химеры, Саймон, никогда не ожидавший ничего подобного от мужчины, сначала замер от удивления. Странно, но это не вызывало у него никакого отвращения. Это было довольно приятно, но… Какого чёрта происходит?
Он отодвинулся от Стинга, напряженно вжимаясь в край стола. В глаза он ему больше не смотрел, потому что собирался сказать то, что ему наверняка будет неприятно. Но иначе он не мог. Его рука всё ещё была зажата в ладони голема, но он будто забыл, что она вообще существует.
- Какого чёрта ты делаешь, Стинг? Я… Я не такую дружбу имел ввиду.
Он судорожно выдохнул. Слова давались с трудом, а голос неожиданно охрип. Где-то в глубине души начала зарождаться непонятная паника. Он не хотел, чтобы Стинг уходил и в тоже время не мог дать то, что он хочет. Это не та помощь, которую он мог предоставить. А ведь он начал надеяться, что они смогут найти общий язык, хоть и понимал, что это будет сложно. «Но я же не думал, что всё настолько сложно? Что мне делать? Как реагировать? Вот бы сейчас появилась Мартиша. У неё всегда находятся слова для таких случаев, а я не знаю, что делать, кроме как попытаться сбежать». Ухватившись за эту мысль, он начал осторожно смещаться в сторону.

Отредактировано Simon Gerstler (2020-04-23 17:37:27)

В первое мгновение показалось, что его сейчас ударят. Саймон прямо почувствовал исходящую угрозу, но решил не сопротивляться. Просто не чувствовал в себе сил для этого. Кажется, его моральная стойкость окончательно дала трещину. Слишком много всего навалилось. Хотелось уже просто спрятаться в свою ракушку от всего и всех. Именно туда он хотел сбежать. Но вот он перестал чувствовать холод на своём запястье и понял, что ему не от кого бежать, кроме как от самого себя. Ощущение угрозы пропало, а короткая фраза прозвучала, как прощание.
«И всё? Зачем он вообще это сделал?»
Стинг повернулся к нему спиной, будто он вообще перестал существовать. Саймон медленно выдохнул и кинул в бокс забытый скальпель. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Он понимал, что дружбы между ними теперь не получится. «Зачем я только это затеял? Только всё испортил». Больше всего сейчас хотелось утопиться в алкоголе, но он не мог не закончить работу. Он подкатил каталку к секционному столу и принялся методично стаскивать на неё труп, не особо концентрируясь на работе. Он вспоминал своего первого друга. Он встретил Ганса, когда они с отцом переехали в новую квартиру. Мальчик на вид был немного старше Саймона и очень радовался, когда тот с ним заговорил. Они с удовольствием болтали и играли в прятки, хотя Саймон понимал, что Ганса давно нет. К тому моменту он давно смирился с существованием призраков и совершенно перестал их бояться. А вот с людьми как-то не задалось. Слишком странным он им казался. Сейчас некроманту захотелось опять пообщаться с тем мальчиком, который в своё время так его понимал.
Уйдя в свои мысли, он не заметил, как пациент очутился на каталке. Саймон двинул её вперёд, а потом неуверенно посмотрел на Стинга. «В конце концов, я должен объясниться. А то как-то мне не по себе от этого».
- Это ты прости, что я так… Просто, понимаешь, я не привык с мужиками… ну, я с женщинами это… И у меня девушка есть. Знаешь, давай просто забудем. Мы ведь можем ещё общаться? Пошли, пациента в холодильник положим и пойдём ко мне в кабинет. В меня там виски припрятан. Выпьем немного. Ну, чтобы обстановку разрядить и всё такое. Я ж понимаю, тебе сейчас херово наверно. Да и мне не очень. – Он пожал плечами, не зная, что ещё сказать, и неуверенно поднял взгляд на химеру, внутренне ожидая, что его пошлют куда подальше. - Я знаю, что ты мог подумать. Я много общаюсь с теми, кто… ну, не совсем люди. Но это не так. Просто ты мужик, а я… ну, тоже мужик. – Саймон почесал затылок рукой в перчатке, пытаясь подобрать слова. – Не, я не из тех, кто против… ну, мужчин, которые с мужчинами, но сам предпочитаю женщин. Мне не было неприятно, даже наоборот… Просто, странно как-то. – Он чувствовал, что начинает краснеть от той чепухи, которую несёт, и поспешил сменить тему. – Короче, пошли бухать. Если хочешь, конечно. Я пойму, если ты просто отвернёшься от меня. Но мне бы этого не хотелось.
Всё это время Саймон старался не опускать взгляд, хотя давалось это тяжело. Особенно на последней фразе. Слова путались и пытались убежать, а пальцы нервно мяли простыню, укрывающую труп по имени Мария.

Некоторое время он смотрел на чёрный отпечаток ладони на белом кафеле пола. В воздухе стоял слабый запах гари, заглушаемый более сильным и насыщенным хлора. «Всё в порядке значит?» Смотря на этот отпечаток, он абсолютно ясно понимал, что как прежде больше не будет. Ледяное прикосновение, напомнившее ему о ледяных пальцах Смерти, было лишь иллюзией, не способной заменить реальность. Ощущал ли Стинг то же, что и он, когда очнулся после инициации? Или у химер всё по-другому? Он помнил ощущение чужеродности, нереальности происходящего. Будто его не должно здесь быть. Сердце билось медленнее, а кожа ещё долго оставалась холодной. Каждый вдох отдавался болью в лёгких, которые забыли, как дышать. А вокруг не осталось никого, кто бы помнил его. Только призраки.
- Самое время начать. Алкоголь помогает справиться с одиночеством. Жаль, что только временно, - сказал он на чистом немецком. Саймон сам не заметил, как перешёл на родной язык. Он сказал это больше самому себе. Голос стал сухим и безжизненным. Совсем как тогда, пятнадцать лет назад.
Он открыл дверь и выкатил каталку в коридор. Звук шагов и грохот катящейся тяжелой каталки, отражаясь от стен пустого коридора, гулко разносился в тишине морга. Самый привычный для него звук. Шаг. Ещё шаг. Скрип дверцы холодильника. Грохот выезжающей тележки. Тяжесть мёртвого тела. Саймон любил свою работу. Любил эти звуки. Работа отвлекала от реальности. А когда заканчивалась работа, приходил алкоголь. Так было до того, как в его жизнь пришла Тиш. Долгие пятнадцать лет, похожие на один день. Годы, наполненные смертью, алкоголем и одиночеством. Не потерять бы теперь эту искру жизни, которую фея смогла зажечь в его глазах.
Дверца холодильника закрылась, скрывая за собой чью-то ушедшую жизнь. Саймон снял перчатку осторожно коснулся дрожащей ладонью холодного металла. Знакомая энергия приятно покалывала кончики пальцев. Он выдохнул, позволяя энергии смерти пройти по его венам. Она быстро достигла сердца, заставляя его замереть и потекла дальше по позвоночнику, вытесняя всё лишнее. Всё то, что некромантам не следовало ощущать. Эмоции, позволительные лишь живым. Страх, стыд, боль. Всё сгорало в потоке смертельных для живых эманаций. Отняв руку, Саймон улыбнулся, чувствуя себя намного лучше. Кажется, его болезненное состояние начинало отступать, и он возвращал себе контроль над магией смерти. Ему показалось, что он слышал чьи-то тихие безжизненные слова у себя в голове. Голос не мужской и не женский говорил на мёртвом языке. Говорил, что он никогда не будет один, пока рядом смерть.
Он возвращался в кабинет уже значительно повеселевшим и полным энергии, которая казалось тянулась за ним шлейфом. Он не знал, поможет ли Стингу алкоголь, как ему в своё время. Но это было всё, что он мог сейчас предложить. Его огонь гложет его изнутри. Видимо его создатель всё же допустил ошибку. Саймон не знал, как это исправить. Он мог только поддержать морально, но и это у него пока что не очень получалось. Некромант сам не знал, почему его так тянет к этой химере. Он почему-то почувствовал в нём родственную душу. Этому просто не было никакого объяснения. Да и нужно ли оно?

Саймон едва успел избавиться от засраного в хлам халата и убрать документы со стола. Ну мало ли, Стингу опять захочется что-нибудь поджечь. Один раз ему тут уже чуть не устроили пожар. Восстанавливать сгоревшие документы потом пришлось долго. Ещё и начальство мозг проело до основания.
В кабинете как всегда царил полумрак, скрывавший пыль и паутину в углах. Уборщик сюда редко заглядывал. Здесь Саймон проводил довольно много времени. Иногда по нескольку дней. Возвращаться домой не имело смысла. Разве что для того, чтобы помыться и сменить одежду. Правда так было до того, как у него появилась Мартиша. Теперь он даже подумывал завести второй стакан. Но пока ещё только подумывал, так что стакан был по-прежнему одинок.
Он улыбнулся вошедшему.
- Ночью сюда редко приходят посторонние, так что можно не волноваться. Я тут не первый раз «отдыхаю».
Он хохотнул, доставая из стола бутылку виски средней паршивости. Саймон пил в основном только для того, чтобы набраться, так что качество пойла его мало интересовало. Главное, чтобы это было виски, а не сраный мартини. Злополучный стакан тоже вышел наружу. Когда-то в начале своей карьеры он купил их целых шесть штук. Но пятеро пали смертью храбрых, будучи безжалостно разбиты о стену. Этот последний он пожалел и теперь берёг, как старого друга. Теперь, наполненный янтарной жидкостью, он перекочевал через стол к химере.
- А откуда про «лошадь» знаешь? Говорил, что раньше не пил. Ну, типа, давай за дружбу.
Он отсалютовал бутылкой и резко выдохнув, отпил несколько глотков. Всё-таки приятно пить с живым собутыльником. Пусть и довольно неразговорчивым. Виски привычно обжигал горло, а по телу разлилось знакомое тепло. Краем глаза он наблюдал за Стингом. Ему было интересно, как алкоголь подействует на химеру. Он даже не думал о возможной опасности подобных экспериментов.
Напряжение последних дней отступило, уступая место расслабленной апатии. Он ведь даже толком не спал в последнее время. Но теперь алкоголь огнём прошёлся по венам, смешиваясь с холодом энергии, которой он только что нахватался. Желудок сжался, заставляя вспомнить, что он уже сутки ничего не ел. «Мартиша бы меня убила». Вспомнив про фею, он досадливо скривился. Они не виделись с тех пор, как он вышел из того подземелья. Сначала он валялся без сил, а потом нужно было идти на работу. Да ему и не хотелось, чтобы она видела его таким. «Нужно будет ей позвонить. Или я уже ей звонил? Чёрт, не помню». Эта мысль заставила его приложиться к бутылке ещё раз.
Облокотившись на стол и подперев голову ладонью, он посмотрел на Стинга.
- Говоришь, после пробуждения не пил? А я вот наоборот совершенно не пил до инициации. Да и не курил. Вообще я был паинькой и во всём слушал папу. И вот до чего докатился. Такие дела… Я знаю, что нужно уже перестать бухать, но что-то не получается.
Саймон закурил, задумчиво глядя на собеседника. Что Сэм, что Стинг были такие разные. В них определённо была душа. Но как же жестоко вкладывать душу в того, кто никогда не сможет стать до конца человеком. Самому некроманту было совершенно не важно, человек перед ним или нет. Он ко всем относился одинаково. Главное не твоя суть, а то, как ты ей распоряжаешься. Он следовал этому правилу всё это время, ни разу не использовав свою силу во вред.

На некоторое время в кабинете воцарилась тишина. Саймон задумался над ответом. И если на второй вопрос он мог ответить более-менее вменяемо, то первый был довольно сложным. «Действительно почему? Потому что я слабак? Или так на моём месте случилось бы с каждым?» Наклонившись над столом, он наполнил стакан Стинга снова и прочистив горло всё-таки ответил.
- Ну, почему покатился… Просто как-то… Не знаю. Я умер, а когда вернулся… Все, кого я знал, исчезли. Я остался один на один с новообретёнными способностями. Вынужден был бежать из Германии. Мой мир рухнул. Было страшно и одиноко. Учиться некромантии самому тяжело, даже при том, что базовые знания у меня были. – Он печально усмехнулся, затянулся сигаретой и снова отпил из бутылки. – Ты кури, если хочешь. Здесь можно. Ну, короче, херово мне было тогда. Депрессия и всё такое. Я даже с обрыва прыгал. Но сдохнуть не получилось. Вернулся назад, как ни в чём не бывало. Даже не знаю, все ли так могут. Мои учителя ничего мне об этом не говорили. – Он саркастически фыркнул. – Они вообще ничего полезного не говорили, честно говоря. Зато ритуалы я знал наизусть. Вообще кажется они заранее определили мою судьбу. Иначе зачем так заморачиваться?
Саймон со странной злостью со стуком опустил бутылку на стол.
- Вот, блять, все люди бояться смерти. Только не говори, что некоторые не бояться. Все! Все боятся! А я, блять, им завидовал, что они могут уйти, когда хотят, а я заперт здесь. И они даже, блять, не осознают своего счастья. – Он вздохнул и докурив сигарету в одну затяжку, скомкал её в пепельнице. – Ну, это так, лирика. Короче, я тогда и начал бухать, как чёрт. Чтобы хоть как-то отвлекаться. Ну, отвлекаться мне понравилось. Поэтому я делал это практически без перерыва. Ну, пока сюда на работу не пришёл. Меня тогда в переулке один маньячина подрезал. Вот я и решил, что пора что-то менять. А то совсем в бесполезное чмо превратился, что меня даже человек смог убить.
Посерьёзнев, он всё-таки перешёл ко второму вопросу, на который ответить было намного легче. Он много раз видел тех, кто проходил через инициацию. Но из всех них успешной эта процедура оказалась только для него. Остальные добровольно покинули этот мир на алтаре. Включая его мать. Но о матери он сейчас говорить не хотел, зная, чем это обычно заканчивается.
- Насчёт задохлика… Я не знаю, мне пока никто не звонил. Прошло довольно много времени. Он уже должен был очнуться. Если нет… Шанс очень мизерный. Некромантом стать совсем не просто. Сама Смерть должна разрешить тебе вернуться. А она, знаешь ли, не очень договороспособна. – Он надолго присосался к бутылке, а потом усмехнулся будто про себя. – Знаешь, у неё руки совсем как у тебя. В смысле холодные, а не здоровенные. – Не выдержав, он прыснул со смеху. Его голова уже стала совсем лёгкой. Виски на голодный желудок брал очень быстро и ему это нравилось. Сигарета ещё слегка дымилась в пепельнице, а он уже подкуривал вторую, крутясь на стуле взад-вперёд. Он сокрушённо покачал головой. – Чёрт, мне ещё рано учить кого-то. Да я ж блин сам ещё учусь.
- А ты беспокоишься о нём? Ну, о задохлике? Я просто никак не могу понять тебя. Кажется, что тебе всё пофиг. Лицо, как у терминатора. Но твои поступки и слова говорят об обратном. Взять хотя бы задохлика. Почему ты так его защищал?
Саймон спрашивал из чистого интереса, болтая ногой и пуская дым в потолок.

На самом деле всё происходило быстро, но для Саймона время вдруг превратилось в вязкую холодную субстанцию, заставляющую его наблюдать за происходящим будто в галимом совершенно неуместном слоумо. Он отшатнулся от Стинга, но не так от угрозы, которую он от него ощутил, как от его слов. Угроза смерти была ничем по сравнению с тем ужасом, с которого внезапно оказалось сорвано скрывавшее его старое покрывало.
В кабинете повисла напряжённая тишина. Саймон смотрел то на свои руки, в которых совсем недавно было его спасение, то на голема, который повернулся к нему спиной. В душе разливалась давно забытая, притуплённая временем боль, сжимая сердце словно тисками. Источник его ночных кошмаров. Он как наяву видел кровь, текущую по стенам, собирающуюся в лужи по углам. Руки снова начали дрожать. Он даже не заметил, что получил ожог. Физической боли он сейчас не замечал. Он начал чувствовать, что задыхается и закрыл глаза, медленно выдыхая. Саймон на автомате начал искать бутылку, но вспомнил, что её теперь нет, поэтому некоторое время просто смотрел в одну точку перед собой, пока перед глазами проплывали картины прошлого. Боль утихала, оставляя после себя только обиду и злость. На Стинга и на самого себя за то, что открылся не тому. Видимо расслабился рядом с Мартишей и решил, что может начать доверять другим. Наконец он разлепил пересохшие губы и тихо заговорил куда-то в пустоту:
- Хочешь знать, почему они покинули меня? Чтобы я мог существовать дальше. Одни пропали без вести, другие погибли. Включая моего родного отца. Даже тел не осталось, чтобы похоронить. Только кровь кругом и выбитые мозги. Они пожертвовали собой, защищая меня. Я до сих пор не могу понять почему. Всё, чем я могу им отплатить, это растить в себе то могущество, которое я обрёл благодаря их жертве. И чувствую, что этого недостаточно. Что бы я не делал, этого всегда будет недостаточно. Я почти забыл. Как я мог забыть?
Он повернулся к Стингу, напряжённо глядя на его спину.
- А тебе зачем было меня защищать? Кто я такой для тебя? Друг? Я пытался быть тебе другом. Я открыл тебе то, чего ранее никому не открывал. Показал тебе свою душу, но тебе она оказалась не нужна. Тебе недостаточно этого. - Он медленно встал со своего кресла. Его голос, окрашенный болью, становился громче, пока не перешёл на крик. - Что мне сделать? Поцеловать тебя? По твоему я принцесса, которую ты спас от дракона? Блять!
В сердцах он смахнул со стола всё, что на нём было. Грохот упавшей лампы и прокатившейся пепельницы немного отрезвил. Настольная лампа, бывшая единственным источником света, разбилась, погружая помещение в непроглядную тьму. Саймон замер, упёршись руками в стол и тяжело дыша.
- Если теперь ты собираешься защищать меня от самого себя, то последнее, что ты мог сделать, это повернуться ко мне спиной. Не умеешь любить? Я тоже не умею, но хотя бы пытаюсь.
Сорванный голос упал до шёпота, но Саймону уже не нужно было, чтобы его услышали. Он и так сказал слишком много. Как подкошенный он снова опустился в кресло. Положив локти на стол, он опустил голову и зарылся руками в волосы.
- Если тебе больше нечего сказать, то лучше уходи. Или принеси мне ещё виски. Тогда я может тебя и поцелую.
Его слова, похожие на злую шутку, всё ещё отдавали горечью, но яростная вспышка утихла так же быстро, как и возникла. Меньше всего сейчас хотелось остаться одному в этой темноте, но кажется он сделал всё, чтобы это произошло. "Видимо, я всё-таки псих. Ну и поделом мне".

Всё это время Саймон боялся даже дышать. Чудовище перед ним было ужасно и прекрасно одновременно. Он чувствовал жар на своём лице, но не мог отстраниться, завороженно глядя на сверкание оранжевых язычков пламени, таких красивых и таких опасных. Возродится ли он, если сгорит до тла? Или наконец будет свободен от оков бытия? Вряд ли. Из книг он знал случаи, когда даже после такого некроманты восставали из пепла. Владычица точно выкинет его назад, знатно пропесочив перед этим.
Он слушал слова голема и понимал, что снова вёл себя, как истеричный идиот. И так каждый раз. Он отталкивал от себя других. Для него сложно было пустить кого-то в свою жизнь, потому что он так и не научился понимать окружающих, хотя очень старался. Старался жить, как раньше, до своей смерти. Хотя он уже практически не помнил, что было до. Но верил, что не всегда был таким придурком. "О чём это я? Я же всегда был практически на пороге психушки. Ещё легко отделался".
Лицо Стинга было совсем близко. Его руки касались лица некроманта и Саймон чувствовал, что ему уже не хватает воздуха, но по прежнему не мог дышать. Он закрыл глаза, безропотно ожидая своей участи. "Почему ты не ушёл? Все ведь уходят. Какой же я дурак…" Он вдруг почувствовал сильные и тёплые объятия. Это было не тем, что он ожидал, но ему вдруг стало легче. Он почувствовал, что теперь всё будет хорошо, и судорожно втянул воздух в горящие огнём лёгкие. Горло пересохло и неистово саднило. Воздух вокруг них был горячим и душным. Его руки обняли в ответ, насколько ему позволяла сильная хватка химеры. Пальцы цеплялись за грубую ткань робы, сминая её. Наконец он услышал те слова, которых казалось ждал всю жизнь. Впервые, спустя казалось целую вечность, кто-то назвал его своим другом. Саймон облегчённо спрятал лицо на твёрдом плече.  Он был виноват перед Стингом. Голем не заслужил той грязи, которую Саймон на него вылил. Если бы можно было вернуть свои слова назад...
-Прости… Прости меня, прости. Не знаю, что на меня нашло. Я просто псих. Со мной всегда так. Прости…
Он говорил неразборчиво, продолжая упираться лбом в ключицу химеры. "Только не уходи". Он хотел это сказать, но слова снова застряли в горле. Многое хотелось сказать, объяснить, но он просто не мог связать свои мысли в слова. Химера - искусственное создание, оказалась более понимающей, чем он. Саймон подумал о том, что никогда не знал нормальной человеческой жизни. Слишком рано он оказался связан с потусторонним миром. Он не знал ни детства, ни друзей. Обычные человеческие радости редко касались его. Он всегда пытался казаться нормальным, слабо понимая как это. Ему теперь уже поздно учиться жить, но у Стинга ещё всё впереди.
Некоторое время он молчал в странном забытие, наслаждаясь накатившим на него внутренним спокойствием. Но фраза о водке вернула его на землю. Он поднял голову и серьёзно посмотрел в глаза голема, практически касаясь его носом. Отодвинуться дальше не было возможности.
-Если я сейчас не бухну, то просто сдохну. Ты же не хочешь, чтобы я сдох?
И это было не совсем ложью. Эмоции казалось иссушили его дотла и нужно было затушить тот огонь, который продолжал противно тлеть внутри него, распространяя дрожь по телу. Оттого и голос у него был слегка осипшим. Он умоляюще смотрел на Стинга, продолжая нервно сминать ткань на его спине. "Блять, да я сейчас всё здесь переверну, но найду чёртову бутылку".

Кажется, обстановка начинала разряжаться. Огонь в глазах Стинга погас, а Саймон вдруг почувствовал, что ужасно устал. Ночь перевалила за середину, а он с утра на работе. Он устало улыбнулся, чувствуя, что глаза начинают слипаться.
- Шантаж не шантаж, а мою бутылку ты испортил. И единственный стакан. Херовый из тебя собутыльник, чувак.
Саймон говорил мягко, без укора. Тьма на время отступила из его сердца, разжав свою липкую когтистую руку. Злости больше не было. Глядя на Стинга он испытывал только благодарность. Ну и лёгкое смущение от всего происходящего. Всё-таки сегодняшний вечер был полон странностей и незнакомых ему ранее ощущений. Он присел на край стола и широко зевнул.
- Не переживай насчёт того, что случилось в катакомбах. Ты всё сделал правильно. А я израсходовал слишком много силы. Жаль, если это всё было зря и наш парень так к нам и не вернётся.
Он задумчиво посмотрел на свои руки.
- Может сила - лишь часть меня. Но она важна. Когда она вот так исчезает, пусть и ненадолго, я чувствую себя совершенно бесполезным. Это как…, - он запнулся, подбирая слова, - как лишиться ноги или руки. Хотя скорее обеих рук.
Подняв руку, он поднёс её ближе к лицу. Сосредоточившись, он сконцентрировал силу в ладони. Приятный холодок разлился вниз по руке. Ладонь побледнела, а вены почернели от насыщения тёмной энергией. Саймон задумчиво смотрел на послушную энергию, перетекавшую между его пальцами. Обычно она была невидима. Как радиация. Невидимая смерть. Лишь в большой концентрации она становилась похожа на сгусток тьмы или холодного зелёного света. Смотря какое заклинание или ритуал использовать. Сейчас в темноте невооружённым глазом трудно было заметить, как она клубилась вокруг его руки безпросветно черным туманом. Но некромант всё равно видел её.
- Она прекрасна. Это мой дар, моя суть. Не знаю, что со мной будет, если она вдруг исчезнет. Будет ли моё мёртвое тело жить дальше? Мне так много ещё предстоит узнать. Но плата за эту силу всегда высока. Вряд ли после этого я буду прежним.
Он невесело усмехнулся и магия рассеялась, втягиваясь в его кожу. Саймон поднял взгляд, в котором ещё плясали отблески холодной тьмы.
- Но не волнуйся, я пока не собираюсь на новый уровень. Мне бы на этом освоиться. Я не спешу становиться сраным личом. Моя душа ещё вполне жива и полна страстей.
Он легко рассмеялся, скрывая внезапно возникшее напряжение. Думать о будущем Саймон не любил, так как чаще всего не видел в нём ничего хорошего. Пусть о будущем думает тот, кто привык строить планы по любому поводу. А он просто будет полагаться на то, что его в этом плане не считают пешкой.
Саймон встал, разминая плечи.
- Пойду возьму эту бутылку. Не беспокойся нажираться в хлам мне перехотелось. Что-то я устал. Работу я всю сделал, так что пару глотков и спать. Разбудишь меня утром?
"Поеду с утра к Мартише. Давно её не видел. Ещё подумает, что я про неё забыл". Конечно он никогда о ней не забывал. Просто последние несколько дней смешались в какую-то непонятную кашу и он потерялся во времени. Но теперь уже всё должно быть хорошо. Непременно.