Он более века наблюдал, как рассудок смертных бессилен перед абсурдом. Бессилен перед самим собой. Война за все время проехалась по телам и по душам многих.
Корвинус любил смотреть, как люди умирают. Слышать, как кости врагов хрустят под подошвой. Невероятная красота. Рано или поздно земля будет требовать новый корм и им совершенно некуда бежать. От них ничего не останется, если они сами после себя не оставят яркий след. Еще, возможно, через сотни лет он будет наблюдать новые эры и знакомый повтор  сценария. Бесконечный танец жизни и смерти. Взлет и падение. Рождение и загнивание.
И только смерть им верна в своем величие и вечности. Тварь, живущую в кромешной темноте не поймет ни один зарвавшийся урод, у которого в груди клокочет хрипкое сердечко. Куда им до настоящих мертвецов с высоты своей жалкой никчемности.  Взгляд Корвинуса все больше становился презрительным ко всему живому. С каждым днем тени прошлого сливались с вечной ночью, поглотив без остатка трепет борющейся жизни. Кроме Беатрис не осталось больше ничего. Иногда казалось, что век вечности забрал и ее. Дочь с каждым разом все больше напоминала его самого, и лишь сейчас достигла пика. Глядя на Беатрис он словно видел искры своей души, свою неумолимую жестокость, что зажигалась в глубине ее глаз. Мир не выдержит двух диктаторов. Ежели милая, нежная и цветущая Беатрис сгорит дотла, возродившись в своем величие кровавой Леди, печальная судьба постигнет врагов. Очень скоро этому городу придется приклонить колени. Он на полном серьезе знал ход, которым можно обидеть и разнести ничего не подозревающих врагов и недоброжелателей. Перебежчиков будет много. Наблюдать за умирающими довольно интересно, как за муравьиной фермой. Они что-то рушат, что-то строят, зачем-то тревожатся. Удел живых. Как мыши в лабиринте, словно крысы в горящей клетке. Но, разве это интересно, проглатывать жертву, даже не смакуя?
Через минуту Фобос залился смехом, каркающим и сухим. Более века вечной жизни, а сколько еще предстоит пропустить через себя. Его разум не иссох в долгих тысячелетиях. Пора начинать ломать систему, перестроив под свой образ.
Завладев бесценным сокровищем, как информация, Фобос берег её для себя, жадничая делиться коей с дочерью. Он переваривал, словно сытый питон, уединившись в глубинах старинного поместья.  Если медиум окажется в его когтях, овладев амулетом, в его руках окажется сила, коей нет ни у одного вампира – контроль над мертвыми душами. Каким-то невероятным образом эта молодая и сломанная жизнью, женщина, простая смертная, могла беспрепятственно контактировать с призраками. То, как Грейс отшвырнула залетевшего не вовремя малолетнего оборванца сквозь стену, впечатлили его жадный до власти и контроля змеиный ум. Он готов был сам сожрать Грейс, лишь бы она никому не доставалась. Вообще. В эфории Корвинус едва контролировал свое новое помешательство. Его план прыгал от загадки к загадке. Бывший верховный судья привык сам все и везде решать, и эта паутина уже распутывалась его ловкими паучьими пальцами, сплетая новую сеть.
Стоя над утесом подле своего поместья, глядя в зеркальную гладь темного озера, тонкие губы растянулись в улыбку, в которой нет тепла.
«Я очень хорошо умею ждать»
Беатрис узнала спустя несколько дней. Фобос сам взял дочь на разговор, угостив лакомой информацией, поведав о Грейс, дневнике, о медальоне и ребенке с огненным полтергейстом. О возможностях, на которые дева была способна в компании артефакта. Он словно пожирал чайной ложкой вкусный десерт в морге, являя все более сытные явства перед своей драгоценной девой. Его глаза горели безумным азартом. От всего этого сыпалась первобытная дрожь. Ровный, холодный голос мужчины  зачитывал решающий приговор, он знал, чего он хочет, и именно сегодня он и его Леди  навестят ветхий смертный дом, в котором спрятано живое сокровище.
Помимо того, насколько жаден был Граф до денег, силы и власти, он не обманул Грейс про опекунство. Мужчина действительно намеревался полностью взять контроль и опеку над ее душой, которую позабыла судьба. Каким-то образом мертвец проникся к медиуму, и готов был закрыть ее от липких рук жизни в свои дьявольские крылья.  Ее глаза, весь образ того, насколько глубоко она была похоронена живьем врезались в память. Насколько сильна может быть смертная,  отрешенная, выплюнутая на обочину. Он подобрал Грейс словно кошку,  которая прибилась к его могиле по ночам. Живая, которой нет места среди живых. Он никогда не сталкивался с подобным. Ее не хотелось оживить, не убить. Грейс хотелось забрать с собой живьем в могилу. Туда, куда не доберется мир, который от нее отказался. Там, где она будет своей. Фобос видел потенциал, воплощение чего-то родного, что может понять только мертвый. И такая, как она. Грейс, скитающаяся среди трупов, не умеющая и не желающая жить под диктовку смертных. 
То, как Фобос смотрел на Грейс могло лишь охарактеризоватся тем оправданием, что  вампир выбрал себе образ дочери, и поведал матери о том, что у них может появиться ребенок. Все звучало не так ярко, не так прямо. Из уст Графа была выложена картина, которую может нарисовать только Беатрис. Выкладывая ей детали, как психологу, по кускам со дна своего естества, он точно знал, что Беатрис захочет понять и взглянуть. Прошла сотня лет, и странно было видеть, даже самому Фобосу, что он –жестокий тиран, нашел того, кем его колкий взгляд заинтересован. И вряд ли он звучал, как влюбленный психопат, скорее одержимая до чей то жизни змея. Причем весьма причудливо. Он словно знал, что дочь, которая разделяла с ним пастель и страстные ночи, жаждала дитя. Это было не выраженное прямыми словами благоговение. Ему интересно было увидеть Грейс вновь. Он оставил крупную сумму для семьи Грейс, в ее руки, но срочный переезд в новый дом, как и само жилище не мог в сей же день обеспечить. Оказалось, у медиума суровый муж. И он бы фыркнул, если бы не узнал, что это полтергейст. И не предал бы значения, но этот злой дух был именно воплощением огненной стихии. А огонь – верная смерть вампирам. Кем бы он не был, он не мог недооценивать настоящую силу. И весь контроль над ним был в руках молодой женщины.  Что-то ему подсказывало, что контроль был не полный, но то, что дух следовал за медиумом говорило об обратном. Он уважал именно настоящую силу, и тех, кто не швыряется ребячески подобными вещами. Он признал себе, что опасается. Сломя голову на плаху он никогда не бежал, отличаясь осторожностью и внимательностью. Глупость и отвага явно не про него. За Фобоса подобной херней могут пострадать другие, добыв своими жертвами Графу полный и вкусный результат. Сейчас делиться с кем-то еще он не желал. Беатрис была предупреждена заранее, и он не сомневался в девочке. Кто, как не женщина сможет завоевать связь и подружиться с самой женщиной?! Только как им быть с полтергейстом…Был ли у Фобоса план на сей счет? Разве что железные запонки, как ненавязчивая, но действенная защита против незапланированных ситуаций  и плотный небольшой мешочек с солью. Он же не совсем дурак, навестить Грейс без подготовки. Помимо ее мужа, в тех дебрях очевидно водятся и другие прозрачные. Вокруг медиума, очевидно, их будет достаточно для головной боли. Если Грейс сталкивается с подобными гостями постоянно, Фобос предпочитал не торопиться с выводами. В конце концов, Корвинусы придут не в качестве угрозы, а как надежные союзники.
К позднему вечеру, ранней ночи, минуя густой туман, он и его дочь были возле дверей уже знакомой ему хижины.  Мужчина использовал набалдашник трости, дабы постучать три раза. Медленно, но звучно. Плачь ребенка он не слышал, а вот преближающиейся шаги и единственный смертный дух Грейс, определенно. Раз уж Фобоса приглашать не нужно более, Беатрис пришлось пропустить, когда мужчина представил белокурую девушку, чьи локоны снежной платиной струились по плечам. Вежливо поприветствовав хозяйку, мужчина терпеливо представил девушку вампирше.
- Разреши познакомить, Грейс Уайт-Брукс. – После чего огласил свою супругу, познакомив женщин. Свою трость он оставил у стены прихожей.
Ему очень не хотелось доставлять еще больше неловкости для хозяйки, поскольку он и без лишних слов ведал, насколько может напугать простой вежливостью и этикетом неподготовленных. Если в веке восемнадцатом подобное снисхождение казалось диким, в  двадцать первом люди привыкли к другому. Он и Беатрис словно сошли с картин одного из музеев истории, он прекрасно понимал и улыбнулся. Этикетом безусловно можно было послать, унизить, даже забить последний гвоздь. Граф сбавил оборот, терпеливо  заставив себя не обращать вообще никакого внимания на свое печальное окружение. Аристократия в его понимании - ответственность, пример, а не выеживание на скопленных богатствах и заработанной славе своих предков.
- Очень рад тебя видеть, Грейс. Как поживает твой сын? Вы в порядке? – он краем глаза заметил крепкую, мужскую фигуру, ожидая, когда их познакомят. Интересно, призрак способен пожать руку, или сочтет его жест за издевательство?  Однако полтергейст расторопно протянул ее сам, грубым хриплым голосом огласив свое резкое, как и он сам, имя  – Я Джо.
Этой фразой было сказано все, как и то, куда его могут послать, сделай вампир шаг не в том направлении. Вот она, вся сущность полтергейстов. Особенно таких, которые одержимы защитой. Вампиры, конечно, не отставали, но сейчас другая ситуация. Фобос крепко сжал ладонь, не сводя ледяной взгляд с такого же мертвеца, представившись. Осторожное любопытство. Удивительное существо..
- Мы, наконец, добрались до Вас. Сегодня замечательная туманная ночь. Думаю, придется его развеять. - Фобос расположился на диване, в отличие от прошлого раза, когда занимал одиноко стоящее кресло. В этот раз он желал быть с дочерью для ее же комфорта.

Отредактировано Phobos Corvinus (2020-08-11 11:39:24)

Когда графиню Корвинус должным образом заметили, воцарилась будоражащая тишина. Глаза темного существа светились алой зарей на свою дочь из темноты.  Врата в неизвестность, коей была она. Вела, сквозь темноту яркой звездой, заставляя ею восхищаться даже слепого. Острые глаза черноволосого дьявола любовались своим юным грациозным ангелом. Она в его глазах сейчас веяла мудростью, укрывала саваном спокойствия, дразнящей загадкой говорила с ним глазами и улыбкой. Рядом с Беатрис мужчина полозом грелся в лучах неизведанного смертным высшего греха и удовольствия.
Он не предвкушал, а питался своим господством и победой, как густой кровью, поймав очередной блеск в ее чистых глазах. Белокурый ангел явился посмотреть на его выбор, и эту тайну разделяли лишь они двоя, как два молодых озорника.
Со стороны это могло бы показаться, что чета Корвинус выбирают породистую взрослую собаку, вместо щенка. Немного покалеченную жизнью, но безумно перспективную. Именно то, что дополнит их семью. Его сравнения могли казаться через чур циничными, отвратными, жестокими, но именно так родной кровный отец учил своего наследника: не привязывайся к фигурам на шахматной доске. Ты игрок. Шагая по тропе к цели, жертв не избежать.  Слишком большой груз на кону не всегда является золотом.
отец учил его холодной расчетливости, воспитав у сына настолько  ядовитый, змеиный характер и взгляд, что в любом серпентарии поежатся.
Речь его дочери текла ручейком, и обещания совсем не были беспочвенны. Долго ли продержится Грейс без его великой помощи ? С живым оружием да, сколько угодно, но у судьбы на их ребенка иные планы. Миссис Брукс просто не имела права оступиться, разорваться и всем себе помочь. А тут появился он, его лисья морда и острые загребущие когти.  И если на счет него у девы оставались небольшие сомнения, мягкая фигура Беатрис сглаживала каждый угол. Больше некуда бежать. 
Порой казалось, что Фобос все еще не был честен с Беатрис,  с Грейс и строит какие-то свои темные козни, не раскрывая карты никому. Но, после финальной сцены под глифом «озарение», мужчина раскрыл глаза по-настоящему.  Спустя почти две сотни долгих лет, вкусив бесконечное течение своей не жизни, Корвинус услышал глас человечности, которую он в себе окончательно уничтожил. Фобос стал с удушающей скоростью, даже для вампира, монстром.  С первой каплей крови на клыках. Он вкушал чистую и самую дорогую в своем существовании родное дитя и его душа сгнила за секунды.  В тот миг, когда он упал в пропасть невозврата, Беатрис продемонстрировала его падение своим, физически. Тогда он этого не понимал. Но теперь, когда толстый и несокрушимый лед могильника треснул, он смог дышать, слышать ее голос. И он оглушил. Голос из ее могилы, из которой белокурая не могла выбраться все это время, заживо сгорая. Не могла умереть, оставить его. Проживая ад в компании нежити день за днем, разделяя ложе с родным отцом, захлебываясь кровью, позором, унижением, жестокостью и откровенной грубостью. Хоть Фобос и был джентльменом, аристократом в хрен знает каком колене, жалил он без всякой пощады, являясь энергетическим вампиром. Ему, черт возьми, спалось хреново, если кто-то не сводит счеты со своей жизнью из-за его словца. Он душил морально и физически с таким нечеловеческим удовольствием, причиняя боль, словно забывал, что людям бывает больно. Как судья, Фобос всегда прилагал все усилия для кары, не двигаясь в пользу оправдания. И карал он так, что никакие деньги не могли заменить ему того блаженства страданий. Но, при жизни была цель во имя закона, правильности, справедливости. А когда он умер, ничто больше не имело значения и важного смысла. Его сознание рисовало только кровью, как только малышка Беатрис дала ему свою лучшую краску для собственной картины – кровь. Залив его портрет, его глотку, как предзнаменование неизбежного, дочь сама не осознавая, нарисовала чудовище. Ведала ли она то, что творит? Отвечала ли она за то, что вспорола руку и забрыкалась против его жесткого слова, устроив ночной мятеж с побегом? Мог ли он просить о помощи сдержать себя? Оглядываясь назад, мужчина осознал всё. Как его супруга подложила родную дочь под зубы собственного отца, зная, что вампир и брыкливая девчонка наедине обязательно пересекутся. Безумная любовь, готовая вырезать свой род от ревности к мужу.
Скидывая все карты, которые таил от дочери на стол в одну из ночей семейного скандала, он разорвал их все, перечеркнув страницу кровавого безумия между ними. Кроме Беатрис у Фобоса больше никого не осталось. Ни капли родной крови. Ни единой твари, которая бы смотрела сквозь боль и не покидала, как родная дочь. А Грейс? Что в этой замухрышке смертной такого особенного, если отбросить все те силы, которыми она обладает и не ведает всего? Темноволосый мужчина задумчиво взялся за острый подбородок. Его глаза обрисовывали двух девушек, разных словно день и ночь. Материнская фигура  Трис, как олицетворение Фригг, и ее покровительства. И Грейс, дева, готовая понять всю глубину безумия, и выдержать разрыв дешево короткой судьбы. Он никогда не верил в муру про родственные души, и вряд ли сможет объяснить то, что ощутил, когда увидел этого медиума. Как будто кто-то щелкнул в голове предохранитель, и вампир понял, что нашел свой осколок чего-то разбитого, забытого. Того, что искал так долго, и ощутил лишь тогда, когда вошел в ее дом в первый раз. Ее глаза, до смерти уставший вид. Мертвецы выглядят живее. Она не выходила из головы, пока он не выплеснул Беатрис все, как на духу, словно та была его новоявленным психологом. Он хочет Грейс, и это манящая одержимость отличалась от той, которую познал он с Беатрис. Так вот, видимо растолковав по своему, Беатрис согласилась проведать ту, которая замусорила ему голову своим возникновением в их жизни. И Мужчина в своем странном извращении, уверяя бесстыжими глазами «я же говорил» смотрел со стороны, как красит Беатрис ее улыбка. Кажется, у них будет девочка и два орущих сына. Какая прелесть. Граф кивнул, не стесняя помещение своим высоким ростом,  показывая всем видом, что он не несет угрозы и остается расслабленным на своем месте. И прежде всего, он демонстрировал это полтергейсту.
- Адские гончие далеко не все ваши проблемы. Это просто животное, которое пустили по ваш след. У них есть хозяева. Вы правда считаете, что спрячетесь на месяц дольше в одиночку? Не так ли, Джон Брукс? – тоном инквизитора прохрипел вампир между едва приоткрытыми губами.  Сложно придется с ее мужем. Огненная тварь сдерживается одним только мизинцем, то есть никак. Сырая стихийная сила: ярость и огонь. Атомная бомба в чистом виде. На топливе гнева и защиты своего дитя. Но почему бы ему тоже не хотеть такую защиту и оружие для себя? Фобос понимал, что если много хочешь, затяни себе пояс терпения потуже.
- Мои требования: ваша преданность, доверие и подчинение. Нас поджидают перемены. Я одержим славной целью, и вы мне поможете ее осуществить. Вступая в новую жизнь, я должен доверять Вам безоговорочно. Трансильвания, вот наш следующий курс. Мы закончили? Славно. – он очаровательно улыбнулся, сложив пальцы перед собой и щелкнул взглядом на Беатрис. – я считаю, что мы не все знакомы,. – намекая на малыша, обратился Фобос к Грейс, -дочь моя - а так же на свой почтенный возраст и прямые намерения как хозяина и отца. Не каждый вампир доживает даже до первого рассвета, и для своих вроде бы «молодых» лет, мужчина считался далеко не молодым юнцом, проживая вторую жизнь. И он хотел как следует развернуться со своими планами.

Отредактировано Phobos Corvinus (2020-12-19 03:22:16)

Улыбка Фобоса стала похожа на улыбку акулы, коя почуяла кровь в воде. Мужчина уже видел на горизонте огонь и кровь,  красной тропой простилающиеся на пути к цели. Однако, как бы его голова не была забита планировкой, в реальности дела еще шли своим чередом, и времени зависать в иллюзиях совершенно не было.  Граф встал, возвысившись над всеми. Надменно и холодно Корвинус встретил глаза полтергейста, поймав резкие слова в их адрес.  Вампир словно совсем не боялся это жуткое существо.  Его голова крутилась, как на шарнирах, лениво блеснув алыми глазами.
Ступив нежданно в новый мир, словно иную вселенную, где кишат вампиры, мужчина начал понимать, что его древний род не последняя и решающая галочка в иерархии вампиров, как он привык видеть. Его начали окружать люди, которые по большей части убеждены, что такому как он, обращенному, никогда не удастся завладеть почетом, которым пользовались чистокровные. Никогда не достигнуть высокой ступени власти и уважения. Не стать настоящим вампиром, не прожив хоть половину тысячелетия. Многие смотрели на него, следя за начинаниями, убежденные в том, что он выскочка и обречен на провал в каждой попытке последовать блестящему примеру своего сира. Чистокровные вампиры в его кругах были убеждены, что не в природе смертных людей становится правителями, высшими хищниками, выбравшись из роли жертвы. И эта точка зрения была довольно логичной в лице рожденного хищником.  Порой Фобос приходил к выводу, в начале своего пути, что так и должно быть. Он никогда не будет чистокровным вампиром, потому что он Фобос, и вместо того, чтобы попытаться и превратить себя в жалкую копию, Граф решил учиться на ошибках этих вампиров. Единственный способ заработать уважение и высокое место, имя, от которого бы трепетали, - это стать лучшим. Всю жизнь его натаскивали не на успех, а на идеал.
Возможно, ему не нравилось считаться «обращенным», появившись на свет с голубой кровью в жилах, а не в подворотне. Но, порой некоторые надменные блохи считали, что место у обращенных на уровне помоишных псов. Смешная правда таилась глубже, ведь обращенные вампиры выступали  истинными порождениями смерти. И тогда ему удалось обратить внимание на  вторую сторону этой медали. Как судья, он слышал шепотки, что обращенные чаще считали чистых заразными крысами, которые вместо чумы разносят вампиризм. Стало быть, если это и есть правда, но идеалы  массы старших родов вампирского сообщества  рождены иллюзиями тоски в вечной жизни, совершенно не зная, куда ее деть. Проживая тысячи лет, вампиры по мнению Фобоса подтерли свою правду и предали ей удобное значение. Тогда, к выводу, который Корвинус нашел в своем путешествии, слагается, что кровь не имеет значения. Кровь это просто источник вечной жизни. Кровь это всё. И ничего. Парадоксальный и дерьмовый удел мертвых, которые не способны упокоиться. Те, чья душа проклята с рождения, или случайным образом. 
И все, что помимо крови имеет значения в этой жизни, обратившись в монстра – быть им. А не казаться. Это было той самой горькой истиной, познав которую, вампиры ..настоящие вампиры, а не идейные фанатики самих себя считались древнейшими существами. От взгляда на именно таких существ на своем пути, Фобос научился уважать расу, которая его погубила, и с таким же примером заставил свое окружение уважать его.

Сейчас Фобос держался несгибаемо, как перед неуравновешенной собакой, смиряя Джо своим вниманием, пока Грейс не отвлекла огненного духа на себя буквально дернув Цербера. И теперь им явно было не до них, когда медиум переключила несдержанного и чрезмерно защитного мужчину на что-то поинтереснее.
Еще одна простая истина, прожив больше сотни лет – силу нужно уважать. Врагов своих, детей своих. Проигрывают не просто слабые, а бесполезные.
Мужчина двинулся за дочерью, прекратив дыхание, и любую реакцию, которая присуща людям, но совсем не нужна мертвым вампирам. Ему казалось, что он ступает за порог святой обители в ловушку бога, который отвернулся от проклятых вечностью. Он замер на пол пути,  но пересек границу. Глаза вампира сверлами впечатались в крохотное и беспомощное тело младенца, готовясь к реакции банши. С бережной аккуратностью Всематери Леди подняла малыша, и обомлела перед его невинными глазами. Мужчина приблизился за ее плечо, положив на него ладонь, и с любопытством заглянул в глаза юного медиума. Реакция дочери заморозила его изваянием, и такой мужчина, отец белокурой не видел её никогда. Глаза Графини светились мягкой нежностью, любовью и заботой. Глядя на ее реакцию, воркующую улыбку,  Фобос готов был позабыть про то, что она совсем не человек. Девушка с невиданной теплотой с первого же взгляда полюбила ребенка словно своего, взяв под опеку. Будто это было её потерянное дитя, а не Грейс. И как тот, который все еще в здравом рассудке, Корвинус рассматривал варианты ходов со стороны реакции Грейс на новую мать для младенца и возможной ревности к новой женщине в жизни ее ребенка. Он прекрасно видел, что дочь взяла и больше не отпустит, даже если Джо оторвет ее руки.  Сможет ли Грейс разделить с его дочерью то, что он сейчас наблюдает? Фобос коснулся виска Леди своими губами, говоря тем самым, что одобряет и не отнимет. Ох, помнил он, когда его жена подарила ему Беатрис. Как он пьянел, дрожащими руками забирая ее в свои руки. Именно он давал ей имя на правах главы, стоило девочке очутиться в колыбели из ладоней своего отца.
- Этот сарай не снес только ленивый. Они потеряют последнее, что им дорого, если мы не сбережем наших детей. Я хочу верить, что сделав этот шаг, мы получим плату чем-то большим, чем требуем сейчас. –девушка была полна уверенности и все решила. Она вцепилась, но он знал, что отпустит только, если Фобос попросит. Своему отцу и его власти девочка перечила лишь однажды. Готов ли он совершить ошибку вновь и запереть свою малышку,  ревнуя сам ее любовь к кому-то? Это существо умрет без его укуса. Жизнь у смертных быстротечна. И выбор у них будет насильный и такой же несчастный, как у Беатрис. Или,  они откажутся, и уважив тех, кого сейчас приручат, спустя  еще десятков семь или восемь, его ребенок, нежная Трис..мужчина даже боялся думать о ее потере. Он почти потерял ее на днях. Однако..- Осознаешь ли ты путь, дорогая моя, приняв их в семью?
Сам же Корвинус обдумывал этот вопрос не единожды, и не стоял бы здесь, не будь он готов и уверен в своем решении.
- Мы можем забрать их, но не забывай, что это люди, а не собаки. У них более выраженное мнение, чем просто лай. Нельзя получить все сразу.  Мы всегда делаем выбор между желаемым и необходимым. –  Фобос довольно быстро стал видеть мир глазами вампира. Этот монстр впитался в него, и являлся сутью всего больше, чем он был самим собой, кем и был рожден. Такой вот парадокс.
- Медлить нельзя. – отпустив ее плечо, выразив свое одобрение, он прошел в комнату, где обжималась парочка безумцев, он откашлялся и выгнув бровь ровно дал знать родителям:
- Какая милая картина. – монотонно начал вампир после недолгой паузы. – Ваш ребенок болен. Своим острым желанием оградить его от проблем, вы учиняете ему куда больше неприятностей. – отсчитал своих новоиспеченных детей Фобос, хоть они еще и не осознают того факта усыновления всех троих. Взмахнув морально кнутом, он  подсластил парочку пряником: - Нам всем следует двигаться в поместье Корвинус. Вашему дитя нужно оказать помощь вовремя, его организм слаб для таких сырых помещений. Вы остановитесь у нас, пока я не решу следующий вопрос о вашем жилище. Есть вопросы?

Отредактировано Phobos Corvinus (2020-12-21 09:32:43)