[nick]Салазар[/nick][icon]https://i.postimg.cc/W3NDgHNQ/image.png[/icon]

Сложно было поверить в то, что дочь Одина все это время даже пальцем не прикоснулась к уничтожению всего его рода, а наоборот рискнула положив судьбу на плаху, дабы спасти его. В прямом смысле этого слова. Его и двух других, которые сейчас с большим азартом громили Асгард невероятной силой своей уникальной мощи. И как же это понять, что его жена-воительница держала его еще будучи в яйце прижимала к сердцу, берегла и каждый день пела дабы дракончики хорошо спали, были согреты и поскорее набрались сил и храбрости дабы выйти в этот дерьмовый мир. Готовилась их встретить, зная, что у них нет никого, кто мог бы прокормить и защитить. Научить жить. Салазар даже не знал как правильно быть драконом, осваивая свою мощную сущность с помощью мудрости своего сильнейшего приемного отца разрушителя Титана. Его каменное сердце смогло принять дракона как сына, такого же непробиваемого и черствого уничтожителя вселенной. Воспитав малыша в мужчину, война, того кто прикроет спину. Свое секретное оружие. Даже если и был план в корыстных целях ранее, каким то образом дракон разогрел огнем этот камень как угли. И валькирия..
- я пропал искать твой голос. И очень хотел есть. Но вместо голоса нашел титана и сожрал одного из его генералов.. -дракон успокаивающе заурчал. Его огорчало то, что храбрая воительница обесценила себя только из-за того, что ее крылья были обрублены. Трансформировавшись в гуманоидную форму, мужчина развернул спиной валькирию, глядя с ненавистью на обрубки на ее лопатках, внезапно поцеловав каждый с трепетом касаясь ран губами. - Это делает тебя валькирией в своем боевом крещении. Шрамы войны твоя жертва и показатель невероятной силы. Война не подиум красоты. Недостаточно иметь крылья и считаться валькирией лишь сверкая перьями и цепью. У тебя всегда есть мои крылья. Ты воин, а не ангел. Это лишь небольшая неприятность лишившая прежнего маневра. Но я решу это. Я обещаю - мужчина с платиновыми волосами взял когтистой ладонью её за подбородок и направил взгляд в свои желтые глаза рептилии. - нам пора заканчивать работу. Найти старика и положить конец каждому богу Асгарда, который попадется на пути. Их жадность до войны и славы будет их концом. -Салазар удерживая ее, поцеловал в холодные губы, вложив в руки пару своих тяжелых боевых мечей, решим идти безоружным.
- я не пропаду. Береги их. Чтобы не случилось, я вернусь. - Дракон подхватил за талию девушку и спрыгнул вниз у главного входа, убрав пару затерявшихся солдат, впитав их души к мощи своих сил. нет, такой как Салазар был обучен использовать свое окружение в бою, он умел воевать с пустыми руками. Мужчина тут же забрав боевой меч у одно из трупов, взвесив его в руке поморщился. Он привык к другому весу. Их бы потяжелее немного, дабы его рука чувствовала себя комфортнее. Покрутив в руках, сделав пару выпадов, он запустил лезвие в сторону, срубая голову подбегающего в замахе войну, спинывая ногой обрубок тела.
- Мне нравится. Пойдет.
Как сама смерть драглар двинулся вперед, напролом. Ничто его не страшило. Он пытался отслеживать валькирию за собой, постоянно напоминая себе, что она не святая дева, и сможет с оружием ответить за себя. Мужчина пропитанный яростью, наполненный болью и отчаянием, накопил в себе за все время достаточно душ и энергии, дабы проявить всю свою мощь
- ОДИИН!! - возглас заставил дрожать весь дворец. Прием драконьеро боевого рыка, нес все по корридору обрушив несколько колонн. Его клич своего врага пронзил каждый милиметр золотой стены. Весь замок из золота вибрировал. Дракон призывал верховного бога бесстрашно, вложив меч в ножны. Его защищали его сыновья, его солдаты, эйнхерии, каждый кто смог устоять. Слепцы, глупцы. Салазар не показывал и намека на жалость. Под его клинком ложился каждый, кто шел против него. Каждый, кто пытался спастись. Он не желал что бы выжил даже ребенок, который потом вырастет мстителем и убийцей за свой мир.
- я научу вас правильно уничтожать миры, жалкие создания. - все кто пытался бросать оружие, ложились в лужу своей крови. Но потом вставали, с мертвыми глазами, пропитанные тьмой дракона некроманта, защищая своего
ужасного кукловода и его спутницу. - мне нужна мертвая армия. Мне нужен Один! Сдаваться и бежать бесполезно. Поклонись мне, Один.Верховный бог. -его ужасный безумный смех рикошетил эхом по всему дворцу. он направился в главный тронный зал впечатляющий своей величиной. Стоило Дракону войти, он распахнул свои руки словно крылья медленно поднимая их волной за собой, заставляя накаляться все в пределах своего радиуса, ступая к трону.
- о нет...господи!..-послышалось в стороне от одного из солдат которые ждали их и здесь.
- Не давайте ему взмахнуть крыльями..-инструктировал один другого запинаясь в мудрсоти своего кривого объяснения - ..опустить руки, он все здесь уничтожит.
- А?
- Этот дракон при рождении благословлен самой Хелой. Богиней смерти.
- За Одина. За Асгард. Отправляйся в ад чудовище
Один встал со своего трона и направил молча гунгнир на появившегося Салазара и его спутницы но пламя которое его окружало, поднимая пепел по всему залу заставляли в неверии замешкаться. Как и самих войнов, которые бросились на врага. Их руки, оружие, тела искрились черным пеплом, сажей, улетучиваясь в воздухе в темную пыль, сгорая в агонии от силы его пламени, сжигая их тела, их души. Он не мешкал. Весь тронный зал был усыпан пеплом, а колонны начали крошиться, обваливая потолок. Дворец был неустойчив.
Там его ожидал он. Верховный царь девяти миров.
- Всеотец. Почему ты не сражаешься. Могущественный бог.
- Как бы ветер не ярился, гора несокрушима. - спокойно указал бог, громко ударив посохом, оглушив мощью своего оружия и силы, заставляя отступить и замешкаться. Самым большим страхом Одина было приближение Рагнарека. Он ждал свой конец от Фенрира, но судьба сыграла с ним дурную шутку. Запечатав неизбежное, заковав пса своей гибели, смерть пришла в лице дракона. Его сон Одина был близок, но валькирия заставила его активацией своего кулона взять себя в руки. И теперь когда Асгард не подлежит восстановлению, бог упорно не отступал. Силы Одина были невероятно огромны, как и его коллекция сокровищ, пропитанные кровью. Салазар осознал, что он с Одином многим похож. Угрюмостью, высокомерием, мощью, тягой к величию и накопительству мощных артефактов. Любовью к одной женщине, что стало ахиллесовой пятой. Салазар знал, что битва против бога как он будет смертельной и возможно даже для обоих. Он напал без промедления. Энергия которую швырял бог крушила все не меньше, чем Салазар. Отражая щитом атаку, битва была словно на равных, когда за стеной магии и вспышек магии отследить было невозможно. Старик не выпускал посох из рук размахивая гунгниром, кляня дракона и насмехаясь над ним. Его высокомерие было настолько огромным, что становилось тошно. Даже осознавая конец, Один стегал языком как плеткой, однако Салазар вынудил Одина поменять место дислокации, спустив на свой уровень.
Верховный бог поднял свое копье и занес для удара. Гунгнир опоясали молний. Один отвел руку назад, чтобы метнуть карательное орудие, рявкнув
— Дикие собаки опаснее волков. Потому что волки охотятся, чтобы утолить голод... А дикие собаки убивают для забавы. Так умри же пес смердящий, тебе не место в моем чертоге.
- У тебя сила мужчины, но душа маленькой обиженной девочки, заигравшись в своем замке! - парировал драглар, сконцентрировав свою команду одной группе своих марионеток, не сводя внимание с Одина. И когда показались хромающие окровавленные мертвецы с лицами войнов Асгарда, у Одина затряслась рука. Тело, которое волоком тащили в зал, эти волосы..Он резко опустил копью, чувствуя как ослабела хватка.
- Моя дорогая..
- Узнаешь? - Салазар грубо взял копну волос и поднял голову направив обгоревшее от его огня лицо царицы на бога Всеотца,. - Кажется, не совсем. Может быть голос тебе известен. Мне кажеться зуб за зуб, когда ты решил возиться с моей женой. Так свершиться казнь. Око за око. Тебе ли не знать цену грязных приемов, когда ты обрубил ей крылья. Всеотец. Склонись могущественный царь -насмешливо рычал дракон, когда мертвецы в пример дял подражания ставили царицу на колени и расправили ее руки. Ее голова свесилась низко.
- Я много тренировался. У лучших. Мне
кажется я найду крылья у нее прямо здесь. - он обошел спину царицы и воткнул кинжал который вытащил у мертвеца из-за пояса, ей в спину. - я сказал склонись бог и брось сюда свое оружие. я хочу видеть твой лоб на пепле своих людей, под моими ногами. Тебе дорога эта женщина? Асгард пал. - Один никогад в жизни так не был растерян, испуган. - Фригга!! - кажеться его голос дрогнул, когда вопль женщины распорол от боли ее горло. Салазар хладнокровно считал ребра и позвонки опуская лезвие с напором.
_ Мне становится весело. Но я все еще не вижу крыльев. У меня есть время. У нее нет.
- Тайная сокровищницу ты найдешь к западной части дворца. Бери все, ты ведь не уйдешь без сокровищ. Такие как ты уничтожают миры ради этого. Они твои.
- Интересно. - промурлыкал Салли.- Кто сказал, что я хочу именно это. - его рука так резко вспорола ребра что бог не осознавая или возможно его ноги подкосились, встал перед Салазаром на колени побледнев на несколько оттенков.

Салазар забрал у Одина все, но чувство удовлетворения даже не пощекотало своим дуновением.  Он поймал брошенный ему тяжелый меч, заметив приближение Мист, и снял тело царицы с лезвия. Фригг шлепнулась в мокрую лужу с тошнотворным хлопком сырого мяса. Воздух выходил из открытого в немом крике рта, булькая густой багровой кровью. Один был в шоке, потянувшись к ее трупу, переворачивая к своим коленям. Его руки так тряслись, что Фригг упала на спину ломая и без того выкорчеванное в Кровавом Орле ребро. Он просил у нее прощение, целовал в щеки, поглаживая морщинистыми руками. И это был  тонкий  момент времени, когда на них налетит бог полный ярости, отчаяния и мести. Танос учил не играть со своими жертвами, не болтать попусту, правда сам иной раз любил нарушать правило и потешаться над слабыми мышатами. Салазар не стал ждать дольше, взмахнув тем самым мечом, который подала Мист.  Казалось, Один хоть и смотрел на нее стеклянными глазами, едва осознавал, кто вообще перед ним наедине со своим шоком и горем. Но его уже наполняла пугающая энергия разорвать дракона на части и золотой дворец начало трясти. Его глаза белели божественной силой.  Именно тогда его лезвие  разрубило его шею, сняв голову с плеч без промедлений.
- Ты пахнешь озоном и кровью. Бог Грома оказался не гостеприимным к сестре? – Дракон грубо перешагнул два трупа, стряхивая кровь с лезвия и поднял за седые волосы голову старика, наматывая пальцы.
- Я возьму его череп в свою коллекцию. – пояснил воин, закрепляя трофей к ремням на поясе. – Эта голова стоит очень много. Один враг многих миров. За нее можно выторговать хорошую армию или корабль как минимум. Долго гнить она не будет в моей коллекции. – Тот самый случай, когда Дракон видит сокровище, решает его забрать, но и держать не намерен эту гниль даже в своей пещере.  Он видел, что цена трофея может обоготить его больше, чем мухи в углу сокровищницы.
Что он чувствовал сейчас, когда два трупа гнили под ногами? Ничего. Странная пустота. Потеря цели принесла пустоту, и назвать это удовлетворением он не мог. Они спалили весь Асгард до последнего капризного ребенка, не желая никого, кто потом подрастет и отомстит.
- Ты вернула мне семью. Стала семьей. Несла это знамя войны и мести вместе со мной. Мы добились цели. Но я не чувствую покоя. – Дракон повернул голову на валькирию, приближаясь к девушке.
- Здесь должен быть Мимир, сокровищница и возможно что-то еще, что приведёт нас к крыльям. Я слабо ощущаю сокровищницу, но не чувствую крыльев. – он нахмурился, посмотрев на голову на своем поясе обвинительно.
- Пойдем, надо подойти поближе, пока все не рухнуло. – выходя из тронного зала,  он жестом прирожденного полководца велел мнущимся неподалеку мертвецам ступать вперед, заметив разорванного в клочья некогда Бога Грома,  усмехнувшись.
- Мне не нравится, что я не ощущаю ценности дороже этих стен. -
И Салазар был прав. Он открыл сокровищницу с легкостью, показав стражу голову Всеотца. Когда Один погиб, умерла и его магия, которая защищала  все тайники. Страж дернулся, но потерял цель, пропуская их вперед, поскольку защищать Царские трофеи было не для кого. Перед ним действительно была голова Одина.
Да и сокровищница…так много барахла, и все, что он видел :
- Практически все не является настоящим. – дракон посмотрел на Мист  в поражении, переводя взгляд на крылья на постаменте. Даже золотая перчатка выглядела как дешевая насмешка.
- Бог Лжи разве не Локи? – с поддельным интересом спросил мужчина, решив, что он не будет трогать ничего.
- Кроме короны Суртура и обыкновенных монет.  Интересно, если мы можем поговорить с Мимиром и узнать, где на самом деле крылья валькирии. Говорят, он знает все. – Салазар даже растерялся. Он ожидал, что крылья любой из валькирий будут здесь. Неужели Один сжег буквально все?  Ничего не осталось? Или истинная сокровищница в ином месте? Вряд ли.
- Гребанные Асиры и их ничтожный Бог !!! -  взяв эту перчатку, он  швырнул ее с силой в глубину, что-то свернув с грохотом. Это было полное разочарование. Салазара наконец проняло.

Отредактировано Phobos Corvinus (2021-07-04 16:43:01)

Он даже рта не успевал открыть, все его мозги были на крыльях валькирии, но Мист понесло не в те дебри. Ее словно по окончанию войны подменили, взяли в плен и подсунули подделку. Кто у них там мог менять внешность? Салазар даже насторожился, когда  Валькирия не стала как все войны прошедшие бок о бок рядом с ним, исследовать сокровищницу. Она просто ушла, бросив что-то про бошку на его поясе. Жалость к папаше проснулась? Она ли это? На войне нет жалости, раз кидаешься в бой. Где же та бравая женщина, закаленная в боях?  У нее же душа война, но видимо  очеловечило так крепко, что дракон даже не знал как реагировать и  на нее. Он даже на Одина посмотрел, словно тот подскажет, что с его дочерью не так, и откуда это взялось. Могут ли у очеловеченных валькирий быть подобные женские дни, и нужно просто потерпеть? И почему сразу щелкнуло после войны?
Решив, что он не будет ее догонять прямо сейчас, дракон двинулся вглубь сокровищницы, действуя с интересом, но без впечатления. Его глаза заметили вечный огонь, магия которого была похожа на его некромантию –поднимать мертвецов. Зачем Одину это было нужно? Почему он не воспользовался этим в войне? Значит это был кто-то еще. Салазар посмотрел на потолок, словно там будут какие-то ответы и фыркнул. Окончание войны он представлял себе единой победой бок о бок со своей женой, которая ошалеет от свободы  рядом с ним, и прыгнет на эмоциях прямо в руки.  Асгард, как оба того хотели, был уничтожен, как и вся раса. Мир за мир. Таков путь баланса и мести. Если ты взял жизнь, готовься потерять свою. Если ты забрал целый мир, кто-то придет за твоим и сотрет его в пыль.
Удовлетворения от битвы дракон совсем не ощущал, будучи рожденным как машина для войны. В подсознании он понимал, что просто не сможет закончить бой, и успокоиться где-то на планете. Он воин, в бою и погибнет. По виду его братья не знали этой войны и жили благодаря Мист куда свободнее, зная другой выбор. Салазар же знал, что будет очень несчастен сложив оружие и пощадив врагов. Была ли проблема Мист в этом поведении просто тоска по своей жизни, и так она горевала по своему прошлому по-своему, вымещая зло прямо на него? Все свое разочарование, забыв общую мечту, бросая ему в лицо какую-то чушь, словно он был не прав.
- Для любого война женщина всегда носила его сердце в своей груди. И каждый раз, возвращаясь к ней, они сливались в одно целое. Это и есть удовлетворение от войны. – раздался старческий скрипучий голос. Голова деда освещала лунным взглядом куски золота перед собой. Видимо Один не так давно его сюда переместил, в волосах Мимира все еще путались листья.
- Дракон. Легок на помине.  – удивился как будто, увидев подходящего Салазара. Но в глазах была усталость. Это не жизнь, быть даже после смерти в мучительном плену.  - А я говорил Одину, не суйся к Драконам, смерть домой принесешь, но он не послушал.  Глупый старик - Мимир с укором посмотрел на пояс Салазара, замечая отрубленную голову Одина.
- И ты. Смерть свою носишь с собой. Тебе не кажется, что проклятье лучше оставить здесь?
- Предлагаешь устроить обмен, и повисеть вместо него? –жестко оборвал рептилия. Не было у него настроения на загадочные метафоры.
- Тоже не желает слушать – проворчала голова, вздыхая. Салазар видимо пропустил мимо ушей или не подал виду на его советы.
- Стало быть ты Мимир.  – суженные зрачки испытующе уставились сверху вниз на голову старика.
- Умнейший из существ. Я могу ответить на любые вопросы. И к счастью для тебя, я сегодня не занят – усмехнулась бошка в бороду.
- С точки зрения тактики лучше взять тебя с собой. С точки зрения уважения к жене, две головы в нашем логове введут ее в еще большее бешенство.  – холодно произнес воин, поднимая голову за маленькие рога.
- Это не жизнь провести еще одну вечность в другой сокровищнице и подвергаться пыткам. – но сказанного не воротишь, что еще оставалось делать, когда ты просто голова теперь в мертвом мире?
- Иггдрасиль. Я хранитель колодца знаний. Был. Однажды. Очень давно. Отнеси меня к корням великого дерева. А я расскажу куда тебе ступать надо. Голову ядовитого Бога оставь здесь. Не выноси ее за порог. Иначе смерть придет за тобой.  – но смерть драглара не пугала. И Мимиру пришлось идти на хитрость, благо с Одином уже наловчился на ошибках.
- И не найти тебе крылья. Это ведь твое удовлетворение. Ты потерял свое сердце, когда Один уничтожил валькирию. С ней ты был скреплен узами. Дракон любит лишь однажды. Теперь ты машина для войны. Положи голову, Салазар. Я приведу тебя к крыльям. Мое место здесь. Даже из пепла войны новому свету суждено пронзить облака. Этот мир будет вновь заселен. Но только тогда, когда последний прах с этой земли унесет ветер. Это круговорот сущего. Тебе следует найти Шокера, дракон.
- Это всё? Опять этот чертов прохиндей –Салазар снял голову Одина с какой-то неохотой. Вытащив меч, который вытащил в бою у одного из падших войнов, он с силой вонзил его в мягкое золото и насадил на рукоятку голову Всеотца. Мимир аж вздрогнул от вида Одина.
- Пойдем. Где это место? – Он нес голову туда, где предположительно было древнее дерево, положив Мимира к корням Иггдрасиля. Взгляд дракона поймал сестру, а за ней следовал младший брат. Мист была верхом, седлала младшего, от чего в драконе поднялась ненависть к своему собрату и ревность от бездумного поступка его жены.
- Ох. Тебе лучше поспешить, дракон. Кажется, Шокер скоро сменит место. После штурма бога, он не чувствует себя в безопасности оставаться там. Боюсь искать вы торговца будете долго.
- куда?
- Я мудрец, а не пророк. Боюсь, я здесь бессилен.
- Жалкий болтун
- Эй, это было невежливо! – Но дракон в ярости трансформировался, взмахнув крыльями. Он ощущал какую-то обиду на ее такой простой поступок сесть на спину его младшего брата, что ненависть к этому молодому дракону начала расти. Может, старик был прав в своих жалких легендах? Проклятый сказочник. 
Салазар с грохотом тяжело спустился рядом с Таносом, сразу же трансформируясь в гуманоидную форму, отталкивая преградившего путь война. Отец что-то говорил про гордость, пытаясь  успокоить душу молодого война. Но дракон ощутимо жаждал больше крови, даже успокоить пустоту внутри.  Он лишь кивнул механически, встретившись с титаном своим взглядом и прошел через портал.
- Мне нужно вернуться к торговцу.
Танос поднял надбровные хребты в удивлении.  Однако, сын не спушил с рассказом и пояснением. Из него словно клещами нужно было вынимать информацию. Да и про Мимира он не стал болтать, осознавая, что Старик будет в плену Таноса так же долго, как был в плену у Одина.  Если он не соврал про Шокера, Салазар преподнесет его отцу на службу. Если же нет, вечность будет доживать в корнях Иггдрасиля. В любом случае, судьба живой головы настолько была унылой, что дракону было проще вернуться к старику попозже, чем иметь его на корабле.
- Один мертв. Асгард повержен. Великая победа!
Салазар же молча решил не учувствовать даже в этом, убедившись, что когда корабль поднимется,  они заедут к этому Шокеру.  Выпивки войнам определенно не хватит, по любому нужно будет пополнить запасы после боя. 
Заходя в логово, Салазар замешкался. Он не хотел идти даже туда. Ревность сжигала его из-за поступка Мист. Для дракона это было серьезным ударом. Она не имела право седлать другого.  Стоя возле входа, он гулко зарычал, впившись до крови когтями в ладонь.
- Славный полет, не правда ли? - ядовито рыкнул драглар.

Почуяв надвигающееся стихийное бедствие с лице мужа, Мист его отфутболила, видимо с надеждой, что тот отстанет на сегодня и не будет вспахивать душу. Но дракон - существо целеустремленное, ревнивое, жадное, мощное.  Все это сопровождалось огромным упрямством. Он даже не думал ее просто оставлять в покое. По закону подлости, когда тебя просят отвалить или называют занудой, этот пиздец усиливается в сто крат. Так же и тут, непонятно было, действительно ли девушка наивно считала, что он просто забудет беспокоящие его вопросы и отойдет послушно  молчать в угол до утра? Салазар прошел в логово, вынимая меч, положив тяжелое оружие на стойку и скидывая со своего крепкого тела легкий доспех и ремни.
- Я допускаю твою боль, траур, и трагедию. Война не благородна, как пишут в сказаниях. В Настоящей войне нет чести, романтики и славы. Это искусство душить в себе жалость и сострадание. Право защищать то, что для тебя дорого как войну народа, за которых ты бьешься на смерть. Ты не можешь метаться из стороны в сторону и пытаться спасти весь мир. Если ты боишься крови, тебе не место в армии.  Война уродлива. Я драглар вынужден был на правах последнего и старшего, как выяснилось, поднять вендетту. Когда бешенный старик для воспевания легенд о себе порешил наш мир, он уже ожидал, что за ним придут. Старик знал, что любой выживший сотрет его царство в порошок. Будет Рагнарек. И он готовился. – Салазар приблизился к падшей валькирии, двигаясь с грацией хищника. Его тон был спокоен и собран. Он решил зайти издалека в своих речах.
- На правах Царя, Один берет ответственность за весь свой народ, Мист. Как Танос решает за всех нас. Как я решаю судьбу всего войска,  направляя их в бой. У народа нет права голоса. Царь решил казнить, значит быть крови на его руках. Если Царь болван и слепец, значит он подписал смертный приговор. Я не бравый герой, не  священник,  чтобы трястись над каждым. Я воин, и знаю то, что я обязан сделать, нравится мне это или нет. Как полководец, мое право решать, жертвую я ради победы и мира большинства доброй частью своей армии, которые вероятно тоже последние в своем роду, или ставлю всех на колени в рабство безумного Царя. Наступит время, и кто-то бравый и лихой придет за нами. Возможно, мы не выстоим и нам публично снесут головы, повесив на ворота. Право умереть сражаясь, все что у нас есть. Мы все принимаем клятву себе в первую очередь, когда поднимали мечи. – Салазар был хорошо выдресирован в подобной области. КЕсли нужно убивать женщин, которые окажутся притаившимися змеями и породят детей во имя мести – они все будут уничтожены. Нельзя рассуждать, кто может, а кто нет. Если ты хочешь результат, а не игру в смерть, ради этого должен найти в себе отвагу принять огромную цену на душу.
- Если я буду играть в благородство через каждого второго, Мист. – он отвел взгляд, ожесточившись стиснув зубы. Его ноша не так легка и безумна, словно прогулка в парке. Никто и никогда из рядовых не осознает ответственности, которую приходиться нести на себе.
- … тогда я просто уничтожил бесчисленное множество душ как сумасшедший мясник. Когда идешь в бой, срубая головы, смерть не должна быть напрасной. Именно тогда ты обязан идти до самого конца, когда решаешь объявить войну. - Битва с Одином была черной вендеттой. Им не нужны были Асиры даже для утехи и рабства. Никто не захватывал на корабль даже для души симпатичную красотку. Каждая голова гидры была срублена и сожжена.
Мужчина достал кубок, потерев край обруча на ножке, и он заполнился вином. Среди артефактов в его сокровищнице было много интересных экземпляров. И даже он не знал о том, как работает каждый из них. Пригубив, мужчина протянул кубок для жены, и обошел ее, присев за спиной. Ему нужно было видеть спину. И кстати о спинах. Пока он занимался дезинфекцией, прохладными руками касаясь нарывающих краев обрубка крыльев, в груди душила липкая тина ревности.
- Ты позволила себе оседлать другого дракона, оставив своего в пепелище войны, не оглядываясь.  Мы драконы не делимся тем, что по праву принадлежит только нам. Будь это золото, пещера, или женина. Ты не просто женщина, а моя жена. Валькирия ты сейчас  или нет. Когда я позволил тебе сесть себе на спину, взял тебя в жены и сделав своей, я отдал тебе свою вечность. Это оскорбительно и унизительно. Драконы могут любить лишь единожды по-настоящему. Когда самка присоединяется к другому дракону, прижимаясь к телу и сопровождая его в едином полете…-он даже не знал, стоит ли продолжать, или смысл и так понятен, насколько это  уничтожающе.
- Если самка не могла сопротивляться захвату, это другое дело. Если самка решается разделить единство с другим драконом, это путь к измене и предательству. Ты обязана была быть рядом со мной. Если ты устала, я могу взять тебя в свои руки, поднять на крыльях. Остановить путь к цели и взять мгновение для заботы о своей суженной. Но не твое право оставлять все пропадом. – он взял ее за подбородок, слегка повернув голову в свою сторону и прожигал ревностным, наполненным болью взглядом.
- Я нашел Мимира. – опустил он взгляд на ее губы, приближаясь деликатно. – Он сказал, Асгард наполниться жизнью, когда  сезонный ветер сдует последнюю кучку праха с этой планеты. Она  будет дышать, дав кров кому то еще. А нам..нужно спешить к твоему другу Шокеру, пока он не спрятался подальше. Крылья твоей матери не были сожжены. По крови они должны сродниться с тобой.