Пари. Сколько подобных игр она устраивала в своей жизни? Девушка сбилась со счета, да и считать подобные шалости было бессмысленно. Об этом не расскажешь друзьям, не вспомнишь в мемуарах.
Если бы она когда-нибудь всё же села за написание подобного бульварного чтива, появляется вполне логичный вопрос.
А для чего же она затевает подобное?
На этот вопрос Тина бы задорно рассмеялась, прикрывая рот ладонью, словно сумасшедшая героиня из японских мультфильмов.
Азарт…все заключенные ею пари были лишь ради азарта, адреналина и манящего ощущения прогулки на лезвии ножа.
Вот и сейчас она насмешливо смотрела на свое отражение в зеркале заднего вида и недовольно провела пальцем по уголку губы, стирая смазавшуюся помаду.
Алый был ей к лицу.
Стоило бы взять это на заметку. Поправив чуть сползший чулок, девушка поспешила выскользнуть из машины.
Цокот каблуков по тротуару раздражал. Слишком громко.
Перед глазами мелькнули серые стены музея, возле которого ее уже ожидали. Кто бы сомневался. В том, что Ромео будет здесь в назначенное время она была уверенна с самого начала.
Дело ведь не в том, что ему так сильно захотелось посмотреть на музейные экспонаты и пообсуждать искусство, а в ее виде.
— Знаешь, что обидно в данной ситуации? Тебе никто не поверит, что я могла прийти в таком виде, — тихий, чуть насмешливый голос нарушил ночную тишину, что окутывала территорию музея.
Пальцы неспешно поправили полы плаща, словно пытаясь прикрыть стройные ноги от прохладного ветра, ну или от пристального внимания юноши, который с любопытством изучал «образ» своего экскурсовода.
  Девушка задумчиво обводила взглядом здание, не обращая внимания на «сообщника». Она всё просчитала, выбрала ночь, когда в музее будет сторож, который любил поспать на рабочем месте. Он делал обход лишь после закрытия и перед открытием. Внутрь попасть тоже не сложно, благо уборщик крайне невнимательная личность и лишить его ключей было проще простого. Подготовка конечно не исключала «форс-мажорных» обстоятельств, которые могли возникнуть вне зависимости от того, насколько хорошо будет проработан план.
Оторвавшись от раздумий, Саттон ухмыльнулась и подмигнула парню. Никаких слов, вызывающих действий, лишь чуть выдвинутая вперед нога и игривый взгляд, что проскользнул сначала по Ромео, а затем снова исчез за пушистой вуалью ресниц.
  Минутное замешательство и вот девушка уже направлялась к пожарному выходу, который пестрил яркой дверью на сером фоне здания. Поворот ключа и чуть скрипящий звук отрывающейся двери:
—  Добро пожаловать на нашу незаконную экскурсию, ведите себя тихо, экспонаты руками не трогать, как, впрочем, и экскурсовода, — тихо прошептала девушка, скрываясь в темноте дверного проема.

— Ладно, госпожа экскурсовод, и куда пойдем? Что среди этих пылесборников ты считаешь интересным?
«Пылесборники».
Так грубо сказано, от этого слова девушка невольно поморщилась, окидывая собеседника осуждающим взглядом. Для неё искусство было способом отвлечься от суеты, найти вдохновение или просто изучить творение автора при помощи, которого, тот, даже сквозь века, смог оставить след в истории.
Всегда взъерошенная, одетая в мешковатую одежду, сжимающая в своих ладонях флягу с алкоголем, Саттон мало походила на ценителя искусства. Больше девушка была похожа на хиппи, ну или просто, музыканта, для которого увлечение важнее, чем внешний вид, обертка, за которой люди скрывали прогнившие души.
Она ничего не скрывала. Скорее ловко меняла один образ на другой, насмешливо наблюдая, как меняется к ней отношение в зависимости от вида в котором она представала перед тем или иным собеседником. Будь то яркое платье или старые джинсы с растянутой футболкой, нелепый комбинезон или элегантная блузка с юбкой…вещи менялись, одно оставалось неизменным. Сама Тина.
Взбалмошная, звонкая, вспыльчивая, готовая помочь друзьям и легко отвернуться от проблем тех, кто не входил в ее представление «стаи» или хотя бы просто не был кем-то значимым в её жизни.
Тихо цыкнув, выражая свое недовольство, она неторопливо побрела по небольшим павильонам.  В тиши раздавался лишь тихий цокот каблуков и едва слышная поступь её спутника. Вновь охранник будет божиться, что в музее завелось привидение. Впрочем, может хоть эта легенда заставит приходить сюда людей, а ради этого не жалко потратить час на ночные блуждания по коридорам в какой-нибудь простыне.
— Учитывая, что вся эта авантюра началась с картин, то на них и посмотрим.
Цокот каблучков, неспешная походка в темноту и холодная уверенность, что за подобное проникновение им ничего не грозит. Кроме разговоров на грани флирта и невысказанных фантазий.
Остановившись возле одной из картин Саттон задумчиво взглянула на изображенную на женщину:
— Эдвард Мунк и его «Мадонна». Не такая загадочная, как у Леонардо да Винчи, но от этого она не мнение прекрасна. — на секунду девушка замолчала, словно пытаясь вспомнить что-то интересное из жизни художника. – Как говорил экскурсовод, когда я сюда приходила, «на картине изображена черноволосая, молодая девушка с полузакрытыми от экстаза глазами», только не хотела бы я знать, во время чего писалась эта картина и как отреагировал муж модели, с которой художник изображал свою "Мадонну". Вроде это была его близкая подруга, не знаю насколько близкая, судя по картине…кхм, у него была прекрасная фантазия. И это мы ещё возьмем во внимание, что он крайне не любил писать женскую грудь, пальцы, уши и ногти. Как видно, у Мадонны нет пальцев, ногтей, ушей, но грудь художник решил-таки оставить, что меня несомненно радует.
Тина усмехнулась и чуть изучающе склонила голову, вглядываясь в черты изображенной женщины, словно пытаясь найти изъян.

— И что, тебе это реально нравится? — произнес он, скривившись, — вот скажи, ну какое тебе или мне должно быть дело до мужика, который жил несколько сотен лет назад и трахал свою натурщицу?

Слова парня не были лишены смысла. К чему подростку было знать о том, кто кого рисовал, по какой причине, какие эмоции пытался передать в своих творениях. Может Тина была другой? Может ее юность была слишком ограниченна книгами и учебой и от этого ей так сложно понять, что для сверстников Ады подобные места лишь пережиток прошлого?
Тонкие пальцы задумчиво проскользнули по цепочке на шее, касаясь кулона, что порой казалось прожигал кожу. Даже память может причинять воображаемую боль.

- Ты прав. Тебе не должно быть дела к этому «мужику», - голос чуть насмешливо дрогнул, нарушая затянувшуюся тишину. – Тебе должно нравиться то что ты видишь, вызывать эмоции, желание понять, что же скрыто за грубыми мазками краски. Это не должно нравиться нам двоим. Верно?

Чуть приглушенный цокот каблуков. Всего пару шагов и девушка оказалась за спиной Ромео. Упереться подбородком о сильное плече не составило труда, за то ее тихий, игриво бархатный голос звучал достаточно близко, чтобы будоражить разум лишь фантазией:

- Например, тебе нравиться то, как я сегодня выгляжу. Мне же нравиться твоя реакция. В этом есть определенный шарм, что-то неуловимо сексуальное, но практически недосягаемое. Вот и этот «пылесборник» на стене, когда-то мог дарить похожие эмоции его творцу…ведь никто не говорил, что он спал с моделью. Возможно он даже не мог ее прикоснуться и это изображение лишь плод его фантазий. Ничего не напоминает?

Чуть тихий смешок и Саттон так же неспешно отошла от подростка, словно избегая любого прямого контакта с ним. Чуть насмешливо приподнятая бровь, искрящийся взгляд в котором словно плясали дьявольские огоньки, бездумно скользящие, по кромке декольте, пальцы. Она играла в игру, в которой не будет победителей, лишь привычный им обоим флирт, который на утро превратиться в язвительные фразы, превращающие их в просто знакомых.

- Знаешь, а ведь картины похожи на фотографии…Яркие картинки, что позволят сохранить определённый момент не только в памяти, но и в более физическом виде. Только на камеру не всегда можно сфотографировать переживания, фантазии, страхи, свое представление этого мира или то, что твориться в твоей голове. Поэтому мне и нравятся эти «пылесборники».

— Сука

Девушка наигранно поморщилась, словно это могло ее обидеть. Уж подобные «обращения» она к себе слышала достаточно часто, чтобы сейчас это могло причинить боль.
Взмах руки и непокорные волосы скрыли за собой тяжело поднимающуюся грудь.
Темный, чуть скучающий взгляд проскользнул на указанную юношей картину. Лишь на мгновение задержавшийся взгляд и Саттон резко развернулась на каблуках, чуть пошатнувшись от необдуманного движения. Из сотни других он выбрал ту, которая ей и в правду не нравилась.

- Нет. Именно «эта» мне не нравиться, - холодно зазвенел голос, словно в один момент в нем исчезли все краски. – Она угнетает.

Ни фактов, ни автора. Саттон словно избегала этой картины.
Пару минут и девушка все же нашла в себе силы подойти к чуть мрачному изображению, что так отталкивало и вызывало противоречивые эмоции.

- Раненный ангел.

Замолчав Саттон задумчиво принялась накручивать локон на палец, словно это действие могло принести успокоение. От недавнего флирта не осталось и следа. Лишь пронзительный взгляд, в котором словно застыла зимняя буря, колючая, холодная, сметающая любые эмоции, что совсем недавно порхали ярким калейдоскопом на лице.

- Если бы мне сказали, что взрослая я будет стоять в музее и часами рассматривать картины, это вызвало безудержное веселье. Тина Саттон. Гордость отца, та кто должна была быть бойцом. У прошлой меня не было времени смотреть на картины, я так же, как и ты думала, что есть дела и поважнее. Рисунки людей, что жили слишком давно...к чему искать в древностях смысл, если впереди целая жизнь? Забавно, не правда ли?

Казалось, что лишь на несколько минут девушка была не только практически обнажена физически, но и морально.
Она не могла найти объяснение этой картине, но в ней она видела незащищенность, слабость, отчаянье. Такие знакомые и такие далекие для нее эмоции.
Отведя взгляд, Саттон словно проснулась от какого-то задумчиво-болезненного забытья. На лице вновь заиграла чуть игривая улыбка с нотками детского озорства.
- Давай сыграем? Пять картин. Пять честных ощущений, которые они вызывают. Один приз. Допустим…я сниму плащ. Всего на минуту. Только не хитрить, а правда попробовать увидеть что-то кроме пыли и древности…
В том, что юноша согласиться не было сомнений. Они всегда играли. Где-то на кону стояло, что-то очень детское, похожее на шалость, а где-то что-то более весомое не переходящее границы их взаимоотношений.
Тина задумчиво постучала кончиками пальцев по губам и хитро улыбнувшись, схватила Ромео за руки, ведя за собою вглубь. Там на стене висела она из ее любимиц и именно на нее Саттон ткнула пальцем.

Отредактировано Christine Sutton (2022-05-17 01:43:55)