Пригородная заправка, как маяк на скалистом берегу. Привлекала водителей до того, как они войдут в шумный порт Валдмонда и растворятся в паутине асфальта и бетона.
Со стороны леса к бензиновым колонкам подъехал квадрацикл. Большой дикий зверь с мерно рычащим мотором, смиренный проводами электронных тормозов. Широкие колеса с шипами грубого протектора уверенно поглощали дорожное покрытие. Неизвестная модель, возвышающаяся над стандартными братьями, громоздкая, но маневренная, с кучей электроники и атомным реактором под капотом.
Тигр на цепи, черный как нефть, с редкими красными полосами на раме багажника подошел к колонке и застыл на месте, ожидая, пока заправщик накормит его кровью и жизнью ископаемых тысячелетий - дизелем.   
Водитель у него было под стать. Спешивший к нему заправщик на миг оторопел при виде спешивающегося исполина в черной кожанке-косухе. Его лицо скрывало непрозрачное защитное стекло шлема, от затылка которого тянулись металлические острые клепки, напоминавшие гребень рептилии. Черное окно в бездну.
- Полный бак. - Сказал голос, лишенный эмоций.
Огромный мужчина оставил на техническом ящике колонке приличные чаевые и пошел к зданию заправки, чтобы расплатиться за топливо. Не оборачивался, будто не чувствовал на себе затуманенный взгляд работника. Впрочем, сюда сворачивали с дороги разные люди. Кто-то привлекал внимание больше, кто-то оставался серой мышью. Поэтому заправила долго не смотрел, отвернулся, как только на соседнюю колонку приплыла голубая мазда. Из приоткрытого окна машины тянуло несвежей дурью, заправщик закашлялся.
Стинг вошел на заправку. Кассирша замученного круглосуточной сменой вида лишь вскинула густо накрашенные глаза на нового посетителя и, чпокнув жвачный пузырь, сказала:
- Еще заправляется, ждите.
Тогда голем молча указал на кофе и сэндвич с двойной прослойкой мяса. Набор дня, в половину стоимости, как гласила табличка, начерченная от руки. Голос Стинга, как и его тело, еще недостаточно восстановились после ритуала. Он чувствовал в себе новую магию, темную, давящую, но удивительно соединившуюся с пламенем в одно целое, и пока к ней привыкал. Если была возможность не общаться в слух, то голем ею пользовался.
Сейчас и ненужно было слов. Кассирша и так все поняла и уже наполняла картонный стаканчик кофе.
Стекло шлема удерживало запахи, потому Стинг был лишен возможности обонять тонкие нюансы бергамота и поджаренных орехов.
Взяв хрустыщий пакет с сэндвичем и свой кофе, он остался у ближнего к кассе столику, чтобы сразу расплатиться за дизель, когда старый шланг с насосом наконец-то наполнят бак квадрацикла. Наплечную кожаную сумку Стинг не снимал, везя в ней важную для мессира вещь, которую предстояло передать доверенному лицу в порту.
Минуту спустя появился еще один посетитель. Мелкий паренек со скукоженными, совсем не очевидными чертами лица. Именно он сидел за рулем провонявшей травкой мазды и сейчас пробирался к кассе. Бесцветные глаза бегали по столикам с молниеносной скоростью. Он отметил все, кто находился в здании, но у столика девушки внезапно споткнулся и упал на нее.
- Простите, извините. - Раздалось трепыхание с едва различимым акцентом. - Какой я неловкий.
Паренек быстро собрался и с заметным сожалением встал. Пассаж привлек внимание Стинга, и голем заметил ту, которую прошел мимо с самого начала.
"Алекс." - Вне нагой красоты, прикрытой лишь луной и мерцанием речной воды на темной коже, девушка-волчица оставалась узнаваемой.
Пожар не должен был причинить ей вреда, сгорающая химера следовала за ней до момента встречи с пожарными. И вот теперь, спустя почти две недели, Алекс встретилась вновь.
- Я присяду? - Неприятный хорек очутился за столиком Стинга. - Медленно тут, да? Давно бы уже залили бензин, люди спешат. А, вот мою ласточку уже и заправили. Пока, пока, всем пока.
Наскоро отдав несколько мелких купюр, мелколицый рванул к выходу. Выпуская запах кофе из дверей заправки и облегчив карманы Алекс и сумку Стинга на несколько бесценных минут.

Посылка в серой бумаге имела небольшие габариты. Не отличалась она и весом. Никакого магического следа не несла, чтобы можно было почувствовать его пропажу. Если магия в предмете, переданном мессиром, и находилась, то была скрыта глубоко внутри. Именно таким образом, не позволяющим отследить перемещение. Курт всегда был предусмотрителен. Но в этот раз предусмотрительность пастора помешала Стингу схватить вора за руку.
Слишком поздно. Ветер уносит кофейный аромат прочь сквозь наспех открытую дверь. Ругаясь, Алекс поднимается на ноги. Стинг смотри на сумку, переброшенную через плечо. В ней виднеется размер не толще волоса, быстрый и уверенный росчерк лезвием.
Торчок с лицом пронырливого хорька отыграл спектакль практически превосходно. Травка не помешала знающим свое дело руками пройтись по сумке и карману девушки-волчицы. Голем заметил ее жест, как Алекс тянется к очевидно опустевшему карману.
Мгновение после подымается со стула, следуя за бегущей к дверям волчице. Он бросил кофе, которое так и не попробовал, и сэндвич с мясом пропитывать пакет душистым соком со смесью приправ. Если работники кафе вовремя не уберут оставленную еду, под ней растечется жирное пятно.
Пока же маслянистое пятно бензина растекается из заправочного шланга. Голубая мазда с ревом захлебывающегося оборотами двигателя уносилась с заправки в урагане поднятой вверх осенней листвы. Растерянный заправщик, держа в руке "пистолет" от колонки,смотрит машине во след.
Стинг догнал Алекс уже на улице.
- Перехватим по дублеру. - Сказал он ей, не останавливая шаг.
Не приветствуя, не объясняя ничего. Два слова ровным голосом, а шлем даже прибавил тону красок, оживив и чуть приглушив.
Параллельно главной дороге тянулась тонкая вена полуторки. Для машины старый асфальт и пробивающаяся из-под него трава была бы серьезным испытанием. Голубая мазда сдохла бы где-то на полпути к Валдмонду или соскользнула в болото. Но квадра и мото-циклам бездорожье по плечу.
Черный механический тигр послушно зарычал под огромным седоком, обещая вору настоящую угрозу. Догонит и вцепится клыками в горло... Не испытывая ни ненависти, ни злости. Посылка дойдет в срок, даже если немного изменит маршрут.
Квадрацикл рванул с места. Но прежде, чем выехать с заправки, Стинг обернулся, чтобы поймать забралом шлема отражение Алекс. В лесу они вместе  боролись с пожаром, но на территории людей - асфальтированной дороге могут устроить настоящую охоту, загнав добычу до смерти.

Погоня набирала обороты. Довольно быстро хорек на мазде понял, что его преследуют. Заметив в зеркале заднего вида преследователей, вдавил газ в пол, выбивая из старого корыта последние силенки. Каким бы ржавым ни был бы корпус, но под капотом стоял японский двигатель. Он тащил мазду вперед, пока резина шин стесывалась в буквальный ноль.
Подозревал ли вор о ценности краденых вещей? Или просто радовался легким деньгам? Но в его рука с забитыми белым порошком порами жадно перебирала камни браслета. Какие гладкие... уйдут евро за пятьдесят. Бесценок, браслет стоил больше. Но хватит на две дозы. Две счастливые ночи посреди моря жизненной тоски.
Черный тигр резко ушел в сторону на прилегающую. Четыре лапы мощных колес на ямах и трещинах бежали уверенней двух осей мотоцикла Алекс. Прежде чем исчезнуть за порослью кустарников, Стинг молча подал ей знак.
Сложенные вместе указательный и безымянный пальцы в грубой перчатке, как сигнал продолжать движение вперед. Задача волчицы - загнать газель, скудоумную голубую наркоманку, хрипящую черным дымом из выхлопной трубы до того, как покажутся серые стены городских домов.
Как бы мазда не захлебывалась на оборотах, уже не могла выжать больше. Двигатель орал на приборной доске красным значком перегрева. Но машина летела вперед в каком-то самоубийственном упрямстве.
Из-за него Стинг опоздал на долю секунды. Мгновение пронесло мазду мимо незаметного перекрестка. Квадрацикл выскочил на дорогу прямо за ней.
Все могло кончиться уже сейчас. Не завершилось. За браслет и неизвестную посылку торчок был готов умереть.
"Хорошо." - Равнодушно согласился с ним Стинг. "Ты умрешь."
Поравнявшись с водительской дверью, голем постучал в окно. Звучало слишком вежливо, чтобы быть правдой. Хорек злобно и затравленно уставился на черный проем закрытого щитком лица преследователя и показал ему хилый фак.
Совместная охота эффективней одиночной. Отвлекаясь на громилу в кожанке, торчок сбавил скорость. Он даже попытался выбить Стинга с трассы, неожиданно вывернув руль в сторону. Но только открыл второй бок.
Сюда бы и вонзить клыки и когти. В беззащитную подбрюшину, чтобы закончить погоню и переломать газели ее кривые ноги на расшатанных стойках. Зажать мазду в тиски.
"Алекс?" - Обернулся Стинг, ища взглядом своего партнера по бензиновой охоте и одновременно беспокоясь за девушку-волчицу.

Алекс нигде не было видно. Вряд ли ее мотоцикл остался позади в дорожной пыли. Пошла на обгон? Возможно. Упрямый попался хорек, не сбавлял скорости прямиком на шоссе в ад.
Первая пуля просвистела над плечом Стинга. Вторая попала в цель. Следующие прошили ржавое тело машины и ослепили ее на один глаз.
"Вот где ты, девушка-волчица." - Подобно жившему в ней зверю затаилась впереди, ожидая пока другой член стаи подгонит добычу ближе. Им достанутся кишки проводов и бензиновая кровь, радужным пятном прольющаяся на асфальт.
Мазду на спущенном колесе занесло. Стингу пришлось резко вывернуть в сторону, чтобы она не смела его квадрацикл с дороги. Но даже тогда торчок не остановился. Безумный идиот, мечтающий только о дозе, рвал вперед.
Вот уже мазда припала на морду капота, потеряв еще одно колесо. Металлические накладки передка, чиркая по асфальту, высекали яркие искры. Под скрежет и фейерверк машина слетела в песчаный овраг под обочиной.
Охота увенчалась успехом. Но ни Стингу, ни Алекс не нужно старое корыто. Им даже не нужен тот, кто сидит внутри, разбив лицо ударом о руль во время падения и переворота.
Голем остановил квадро у белой крайней полосы. Не спеша, спешился. Он увидел темный силуэт приближающейся Алекс и махнул ей рукой. Дожидаться, пока она подойдет, не стал. Прыгнул в канаву. Тяжелый каменный прыжок выбил из земли облако пыли под мощными подошвами кожаных ботинок.
Голем подошел к машине и присел на корточки напротив водителя. Парень сознания не потерял, трясущейся рукой ощупывал лицо и сломанный рулевой колонкой нос, что-то причитал бледными губами. Его слова были Стингу совершенно не интересны.
На этот раз он не стал стучаться в окно. Взялся за отошедший край двери и вырвал ее с петель, не прилагая никаких усилий. Отбросил ее в кусты и потянулся за торчком.
- Спасите! - Истошный крик из забитых травкой легких. Такой тоненький и бесполезный.
Не взирая на него, Стинг выволок торчка из разбитой машины, по пути, возможно, сломав ему несколько ребер. С тощим вертлявым телом в руках голем выпрямился. Парень пытался освободиться, но все попытки были совершенно бесполезны.
На запястье у него все еще болтался опаловый браслет. Вещь - совершенно не подходящая наркоману. Свободной рукой Стинг стиснул запястье вора и освободил его от браслета под оглушительный крик. Кисть хорька осталась неестественно скрюченной, пальцы перемешались между собой.
- Алекс, кажется, это твое. - Напрягая еще не до конца восстановившиеся связки, чтобы придать голосу доброжетальных нот, сказал Стинг и протянул девушке браслет, лежащий на черной коже перчатки.

Как только девушка-волчица забрала браслет, гигант в черной клепанной коже встряхнул торчка и выпустил его. Хорек упал в придорожную пыль брошенной марионеткой, у которой внезапно обрезали нити-поводки. Какое-какие проблески мыслей все еще крутились в наполненной героином голове наркомана. Он начал отползать в сторону пожелтевших кустов малины.
- Дернешься еще раз, сломаю тебе позвоночник. - Сказал Стинг.
Он не угрожал, в ровном голосе отсутствовали злость и ярость. Голем констатировал факт, не испытывая при этом ровным счетом ничего. Но Стинг сделал бы то, о чем говорил, без всякого промедления и уговоров. И торчок поверил, замер, жалобно баюкая сломанную руку. Сложно было не испытать доверия к огромной фигуре, напоминающей черный камень фьорда.
Кто действительно занимал внимание Стинга, так это Алекс. Они больше не встречались после пожара. С тех пор голем не приходил в лес, под свод тысячелетних дубов друидов. Масштаб причиненной безумной стихией раны узнал из новостей и от перепуганной Хайди, уже побывавшей на месте выгоревшего леса.
Но в новостях не сказали ни слова о той, кто выжил в огне, выйдя к пожарный из дыма и пламени обнаженной, облаченной только в большую мужскую куртку. СМИ не упустили бы возможности дать публике нового героя. Ни упоминания, только сводки, панорамы и заверения начальства лесного хозяйства о том, что на пепелища скоро посадят молодые кедры и вязы.
Стинг снял шипастый шлем и с доброй кривой улыбкой, разбежавшейся морщинками от уголков глаз, обернулся к девушке.
- Если ты та Алекс, которая хотела спасти огненное чудовище, то да. 
"Но я сам больше не тот." - Черты лица голема уже менялись и иногда он ощущал уколы игл льда на месте сердца. Прямо посреди скованного магией мессира пожара.
В прищуре взгляда Алекс читалась напряженность. Но это совсем не обижало Стинга. На краю гибели в огненном смерче девушка-волчица тоже колебалась, чтобы доверить свою жизнь давнему врагу своей расы. Но тогда она сделала верный выбор. Отчасти Стинг решил за нее, но в итоге пламя стихло. Жизнь возвращалась в лес. Пока остаются понимание и сочувствие, храбрость и решительность, это возможно.

Выражение лица Алекс менялось с недоверчивого на радостное. Стинг молчал и ждал, предоставив ей самой разобраться в чувствах и понять, верить ли в его возвращение.
- Нет, Алекс. Я умер. - Даже не до конца восстановившиеся связки не смогли скрыть грусти в его словах.
Голем прошел через то, что люди называют смертью. Нет впереди никакого света. Только темнота и тишина. Искусственным созданиям отказано в мире мертвых, откуда за дверь в пространство живых вторгаются призраки. Для них есть бездна, пропасть забвения. И покой.
Из безмолвного царства ничто Стинга позвал назад бархатный голос льда, зов его мессира. Но до того была девушка-волчица, которая своим желанием жить не дала ему остаться во власти пламени лесного пожара.
Это Стинг хотел рассказать Алекс. Поблагодарить ее за то, что в огненной стихии еще не слышится безумного рыка саламандры.
Не здесь. Она указала взглядом на нечаянного свидетеля, голем кивнул и механически развернулся к наркоману.
- Где то, что ты украл у меня? - Стинг нагнулся над поверженным в пыль человеком.
Хорек сжался, смотря на исполина в черной коже над собой, закрывающего солнце. Страх в его глазах и на языке тела... Иногда он возбуждает темное начало, сокрытое в каждом, кто рожден уничтожать. Но, глядя на источенную зависимостью к дури фигурку, Стинг вряд ли чувствовал хоть что-то сродни охотничьему инстинкту. Человек уже убил сам себя во имя пагубной страсти к иллюзорному наслаждению.
- В..в..в...машине. Пожалуйста, не убивай меня.
На дрожащий голос Стинг ответил только взглядом. Его глаза, изменившие цвет, теперь каре-зеленые вместо ореха, больше не походили на пустые дыры в обрамлении век. Люди перестали бояться смотреть в них. И кепку формы охранника морга голем носил больше из привычки чувствовать тень козырька. Но именно сейчас что-то в его глазах заставило хорька сжаться в тугую улитку.
"Все еще их пугаю." - Мысль больше с оттенком печали, чем с удовлетворением. Испуганные лица не приносили счастья. И напоминали Стингу, что он далек от смертных.
Или дело в сломанной руке? Пусть...
Он выпрямился и отошел к машине, не тронув наркомана. Посылка лежала внутри крыши перевернувшегося авто. Стинг вынул ее и внимательно осмотрел. Кажется, не пострадала. Упаковка все еще была в отличном состоянии, не помяв и угла.
- Давай прокатимся до дубовой аллеи? - Предложил голем девушке.
Торчок с острым хорячьим выражением его больше не волновал. Получив обратно вещь мессира, Стинг потерял к нему интерес.
С Алекс же необходимо остаться наедине. Их знакомство занимало всего одну ночь. Но это было время огненной геены, разверзнувшейся на земле. Пламенного танца стонущего леса, который невозможно забыть.

Отредактировано Sting Davydof (2020-11-09 23:50:55)

Умиротворяюще тихо. Природа перед долгой зимой покрыла золотом листву и травы. Солнце пробивалось сквозь еще не облетевшие кроны деревьев-великанов яркими полосами света. Дубовая роща была сокровенным уголком даже среди первозданного леса Валдмонда. Как будто частица древней магии друидов, почти исчезнувшая в настоящем, осталась здесь. Впитанная могучими корнями в землю.
Стинг свернул туда, куда махнула рукой Алекс. Со всех сторон поляну окружали старые дубы толщиной с колонну гранд-оперы с густым подлеском. Стража в золотых доспехах листопада закрывала ее от дорожного полотна и ветров. Лучшего места для непростого разговора не найти.
Сняв шлем, голем надел его на обломок сломленного бурей дерева, на лежащем стволе которого уже расположилась девушка-волчица. Два утолщения, то ли гриба на коре, то ли причудливых выроста казались глазами. Длинным носом служил тонкий сучок под ними с приклеившимся потемневшим листом. Получившийся лесовик внимательно слушал, о чем будут говорить гости дубравы, чужие здесь, но принимаемые с настоящим теплом сентября.
- Очень красиво. - Согласился Стинг. - Теперь я вижу.
Давным давно переливы красок в небе над морем были недоступны терракотовому истукану. Но, усмирив огонь внутри, он научился видеть красоту не только в неистовом бешенстве пламени. Она везде и повсюду: в вяжущем запахе дубовой коры, в отблеске солнечного луча на глянцевом боку упавшего желудя, ветре, колышущем волосы Алекс.
Стинг распахнул руки и огромной охапкой собрал золотые и багровые листья. Такие легкие, шуршащие, пахнущие прошедшим летом.
Сюда редко кто приходил, чтобы оставлять привычный людям мусор. Дубрава хранила чистоту и неприкосновенность. Поэтому Стинг без опасений погрузил лицо в ворох листьев, вдыхая пряный густой запах. Он не думал о том, как выглядит в глазах девушки-волчицы огромный мужчина в блестящей черной коже, ведущий себя словно ребенок, впервые встретивший осень... Или человек, ее забывший.
- Я хотел умереть до того, как встретил тебя. Огонь пожирал меня изнутри. Не чувствовал боли, но мои чувства гасли. Одно за другим, как догоревшие угли. Пока не осталось ничего. Я забыл то, к чему стремился и ради чего жил. Забыл двух единственных друзей и данные им обещания. Забыл все. Стал пустым. Огонь же звал меня обратно. Туда, где я рожден. Домой. - Стинг поднял голову и посмотрел на Алекс глазами, приобретшими живое спокойное выражение вместо пугающих дыр.
- Ты показала мне, что мой дом не в стихии, он здесь. Жизнь. Ты - жизнь, ее доказательство и ее дочь. Не испугалась, хотя я мог тебя убить, как глиняный монстр и как безумное пламя. Пыталась помочь. Я все равно хотел уйти. Возвращаясь в пекло горящего леса, не думал, что вернусь оттуда. Но в последний момент не шагнул в Бездну, остался на краю.
Тихо опадающие листья заполнили собой пустоту, когда Стинг замолчал. Длинная речь напрягла его еще сырые связки. Слишком много слов.
Из охапки медленно вылетала тонкая позолота. Вернувшись мыслями в прошлое, голем сжал пальцы. Листья под ними крошились с отчетливым хрустом.
- Было поздно. Огонь мне уже не подчинялся и не слышал моих желаний. Я умирал, мое сердце горело. Но до того, как быть испепеленным пламенем, его пронзили мечом. Никогда не забуду вкус меди. В тот момент я умер. Бездна не приняла меня обратно. Я не стал духом стихии. Только падал. Но мессир меня звал, и я вернулся. Другим. - Стинг криво улыбнулся одной стороной рта.
Он все понимал. Что не сияет больше, как раньше, чистой энергией пламени. Что между прошлым Стингом и нынешним глубокая пропасть. Дело не только в меняющемся с каждым днем отражении в зеркале. Теперь огонь голема был холодным. Черным, синим, другим. Как он и сказал Алекс. Стинг взмахнул руками и отпустил дождь из листьев пролиться над головой девушки, мягко шурша.

Янтарный дубовый лист зацепился за ее волосы. Повернулся к солнцу, пропуская через тонкие золотистые жилки солнце. Дрожал на легком ветру. Но не улетал.
Казалось, что Алекс надела корону. Маленькую, немного набекрень. Корону принцессы-разбойницы из детской сказки, неслышимой терракотовым истуканом никогда. Венец осени, теплой и пока еще хранившей улыбку лета. Ставшую старше, спокойней, мудрей, чем зеленые озорные губы середины года.
Стинг хотел снять лист. Но когда поднял руку, почувствовал прикосновение Алекс. Невесомое, слегка осторожное. Он опустил взгляд на ее тонкие пальцы. Остановился.
Каменный колосс, нависший над девушкой в короне осени, закрывший ее своей большой тенью от солнца.
Алекс улыбалась Стингу. Нисколько не боясь темноты за гранью светлого дня. Не убегая от кошмарного безумного огня, слившегося с безжалостным ураганом воедино и все еще запертого под ожившей глиной.
Стинг улыбался Алекс. Как могло его новое лицо. Криво, одним уголком рта. Но неподдельно.
Было в настойчивых, но осторожных движениях девушки-волчицы что-то такое, чему голем не мог сопротивляться. И не отозваться в равнодушии тоже не мог. Не хотел.
Подавшись вперед, Стинг обнял Алекс. Бережно, аккуратно. За убийственной силой машины крылась душа. Которая не могла причинить ей вред. Руки, без труда ломающие кости в труху, закрыли девушку от бед и несчастий.
- Я тоже. - Коротко ответил Стинг.
"Я тоже рад, что ты не погибла в огне. Он мог спалить тебя без надежды вернуться, уничтожить искру жизни, поглотить..." В ту ночь он провожал Алекс до безопасной границы, сражаясь со своей природой самой неуправляемой и хаотичной стихии. И борьба до конца истончила ресурс его разваливающегося на куски тела.
Она жива. И мы встретили вновь.
Стинг обнимал Алекс так чутко, что не хрустнуло даже ни единой грани ее танцующей на ветру короны. Голем разомкнул руки и выпрямился, а сухой дубовый лист наконец-то почувствовал свободу, отпустил прядь волос девушки и спланировал на землю прямо перед ее лицом.
- Ты спрашивала о мессире. Это человек, который пришел ко мне перед моей смертью. Убил и оживил, отдав часть себя. Потому что... - Стинг замолчал.
Он сел рядом с девушкой на поваленное дерево. Покрытый морщинистой корой ствол, выдержавший не одну бурю, когда дуб еще распускал листья по весне и ронял крупные блестящие желуди на землю, громко затрещал под весом голема.
- Я ему нужен.
На штанину из черной кожи опустилась еще не уснувшая божья коровка. Стинг подставил ей палец. Коровка не торопясь взобралась на него и так же лениво раскрыла половинки своей красной с точками спины. На низком медленном полете она переместилась к Алекс, чтобы усесться рядом и поползти по важным коровкиным делам.
- Будет дождь. - Кто-то очень давно говорил, что жуки и птицы перед ливнем не набирают высоту. Кто-то давно... в другой жизни.
- А как живешь ты? - После долгих объяснений Стинг вновь стал немногословен.

Он смотрел на Алекс, все еще не убирая кривой линии улыбки со рта. Лицо новое и продолжающее меняться, пока не ставшее в зеркале родным, привычки старые. Но теперь Стинг мог встретить любой взгляд, не думая о том, что пустота бездонной пропасти в глазах его поглотит. И человек отвернется в страхе. Не всегда осознанном, но дрожа даже не телом - душой.
Алекс. Она не отвернется.
- Не уверен, что химере позволено стать призраком. - Сказал Стинг.
Голем был прямолинеен, подобно камню. Искусственная жизнь, искусственная душа. Из духа стихии и магии, привязывающей его к глиняному телу. Что из этого может бродить бесплотной тенью по оставшимся в памяти местам? Случись такое, сотвори провидение шутку...
"Не в лесу." - Он не превратился бы в еще один осколок сумрака меж деревьев.
Лес не породил голема и не он был его свободой и миром. Трепетал перед огнем, принесенным чудовищем, и умирал в языках пламени. Тот самый мир, который всегда ждал Алекс, покровительствуя лунным странникам прохладой, кровью и плотью загнанной добычи, откровениями шепота листвы и хруста свежего снега под лапами волков.
Скорей призрак остался бы привязанным к церкви или красному дому, ища ответы на немые вопросы. Вечно.
- Та часть, где мы встретились, еще черная. - Голем поднял голову к небу, видневшемуся среди золотистых дубовых крон. В разрезе воротника показался мощный кадык громадной химеры.
Черный. От угля и тлена. Сгоревший участок леса, что выжженная рана. Стингу хотелось бы добавить, что весной после оттепели она затянется зеленью. Но он не мог этот сделать, потому что понимал - его огонь не отступит так быстро. И потухший, оставит глубокий шрам, который природа затянет со временем... но сколько его потребуется?
Сопровождая Курта к церкви, Стинг редко присутствовал на самих проповедях. Но часто изучал мир, открывшимся его новым глазам. Возвращался на место пожара несколько раз. Всегда находил там только уголь настолько черный, насколько он может быть. Если зачерпнуть рукой, даже казавшимися крупными куски древесины рассыпались пыль.
В дубовой роще все по-другому. Золото осенних листьев и яркое солнце гонят прочь воспоминания о черноте. И большая часть леса такая же. Живая. Ждет возвращения Алекс там, где нет и не было ярости огня. Где по тропам осторожно ступают тонконогие ламы, и листья опадают на гладь спрятавшегося в лесу пруда.
- В какую сторону? - Легкая и теплая ирония не чужда даже изваянию из глины.
Алекс заметила перемены, когда мало кто из окружающих обращал на них внимание. Рассказывать в подробностях о ритуале Стинг не видел смысла. Он и сам не до конца понимал, что произошло в той комнате между ним и мессиром. Как смерть стала новой жизнью. Помнил только боль, пронзившую сердце, и успокоивший ее поцелуй. Что было правдой? Может быть, все.

Он ожидал от Алекс замечаний по поводу изменившегося лица. Внешний облик утрачен. Сгорел, пропал, больше не вернется. Но она, золотоглазая девушка-волчица, говорила об изменениях внутри. Каким-то образом видела синий огонь под только лишь казавшейся живой искусственной плотью. Как ей это удавалось, не имея связи с магией и чарами?
Стинг долго смотрел на девушку. Но вот черты его стали мягче, исчезло спокойствие камня. Голем улыбнулся совсем, как человек, тепло и не скрывая горечи из-за того, что по его вине Алекс пришлось пережить.
- Значит, в лучшую. Мессир отдал мне часть своей стихии - северного ветра. Мой огонь не погас, но изменился. Больше нет безумия. - Сказал Стинг.
Сейчас ему хотелось не только чувствовать улыбку на кончиках жесткого рта, но и дотронуться до щеки Алекс, успокаивая. Ее кожа такая мягкая, живая. А душа до сих пор волнуется, чтобы она не говорила.
Под кронами золотистых дубов голем не стал бы обманывать Алекс, отрицая смерть, идущую из Бездны. Пока Стинг существует, она все еще может развернуть бездонную пасть и поглотить мир. Но пламя больше не вырвется на свободу по своей дикой воле, как сделало это в лесу. Оно надежно заперто за амулетом из мориона. По черной поверхности камня до глубины не осталось трещин. Как рана на коже, как глубокий порез, трещина зажила, вобрав в себя осколок меча, пробивший грудь Стинга вечность назад в наполненной пеплом гробнице.
- Никаких пожаров, обещаю. - Голем развел руки в стороны, его громадная тень на какой-то миг закрыла над Алекс солнце. Спустя хлопок ресниц, оно вернулось в теплую осеннюю аллею дубов-колдунов.
На предложение девушки-волчицы Стинг ответил задумчивым кивком.
- Да. Бар. Но сначала я должен доставить посылку.
Он поднял с пня черный шлем с пиками. Деревянной гвардии рядовой, лишившись каски, тут же потерял антропоморфность, снова став обычным деревом. Сила волшебства природы развеялась. Но она никогда не исчезает до конца.
- Встретимся через два часа? Адрес? - Голосовые связки все еще не до конца восстановились и иногда, как сейчас, не слушались. Получилось отчасти автоматизированно, но самое главное Стинг уже сказал.
Бары Валдмонда редко встречали среди посетителей голема. Его не привлекало большое количество людей и не манила выпивка, как дар умирающему в пустыне. Но провести время с Алекс он был бы рад. Найдет любой бар, какой бы она ни указала. Лишь бы ее сердце получило спокойствие, которое не могли дать великаны-дубы.
Стинг протянул девушке руку, желая помочь ей спуститься со ствола упавшего дерева.

Отредактировано Sting Davydof (2021-06-15 22:42:49)