Очередная сигарета медленно тлеет до пяти минут следующего часа. Перед каждым следующим жизненным шагом сгорает крошка табачного листа, пропитанная смолами и завернутая в бумажный чехол. Со временем выкурить сигарету до конца стало не столько необходимостью, сколько ритуалом.
Айзек шел по городу пешком. Сырые после ночного дождя улицы испаряли влагу под только что высунувшимся ленивым солнцем. За одетым в бушлат мужчиной с папкой из черной кожи рептилии в руке тянулся хвост сигаретного дыма.
От дома братьев до школы идти около трети часа. Вроде бы не так много. Но перекрестье спящих улиц уводило все дальше в лабиринт. Можно было вызвать такси или добраться на автобусе. И потерять возможность рассмотреть Валдмонд изнутри. Не прошло и месяца с прибытия Синклеров на остров, он рассказал далеко не все тайны и показал лишь малую долю того, что наполняло его изнутри.
Отражение Айзека седым призраком следовало рядом с ним, сопровождая по витринам еще не открывшихся магазинов. Встретившись с двойником взглядом, он подумал об Алоизе.
После того, как они вдвоем покинули последний ковен, время разлуки почти сошло на нет. В каком-то смысле сиамы стали полным отражением друга друга. Как в детстве, очень давно. Потом связь стала слабеть, истончаясь от разных моментов жизни. Но никогда не исчезала без возврата. И теперь, когда дети Айзека выросли, срок службы окончен, все вернулось на круги своя.
"Ты - мое отражение. Или я - твое?" - Он знал, как ответил бы на этот вопрос. И что сказал бы брат. Незачем произносить это вслух.
От докуренной сигареты во рту остался только терпкий привкус. Но в дыхании дым задержится надолго. Пожар далекой бойни навсегда остался в легких тяжелыми грубыми рубцами. Иногда воздух из груди выходил с трудом.
Всю дорогу приступы кашля держались сдержанно и посетили Айзека лишь пару раз хриплым выдохом холодного октябрьского воздуха.
Он подошел к воротам школы задолго до того, как прозвучал звонок первого урока. Ученики только начали стягиваться к альма-матер. На стоянке для велосипедов осталось много свободных мест. Не будучи еще представлен школьникам в роли учителя, Айзек прошел в двери без вежливого приветствоваться со всех сторон. Вероятно его принимали за чьего-либо отца. В небольших школах ученики прекрасно знакомы со всеми преподавателями, даже если те ведут уроки у других классов. Скоро ситуация в корне изменится, когда они поймут, что на уроках биологии больше не получится заниматься бездельем. Не секрет, что данный предмет часто недооценивают. Но не во время лекций мистера Синклера.
Учительская пустовала. В открытом шкафу висело женское пальто, на столе стояла чашка остывающего кофе, рядом лежала небольшая шоколадка во вскрытой обертке. Кто-то из учительниц уже пришел на место работы, но не успел позавтракать. Хозяйки кофе и шоколада поблизости не было, поэтому Айзек поднялся к кабинету директора. Назначение от министерства образования Норвегии позволяло ему едва ли не входить туда без стука.
Делать этого мистер Синклер, конечно же, не стал.
Задержавшись в проеме открытой двери приемной, Айзек несколько секунд наблюдал за светловолосой девушкой, стоявшей к нему спиной и перекладывающей бумаги в шкафу.
- Доброе утро. - Его чуть хрипловатый вежливый голос прервал тишину.
__________________________________________________________________________________________________
Одежда: серый бушлат, тонкая песочная водолазка с высоким воротом, жилет с ромбическим рисунком, черные строгие брюки, ботинки из натуральной кожи.
Аксессуары: прямоугольные очки, кожаная папка с документами.

Отредактировано Isaac Sinclair (2021-05-19 11:34:11)

Конечно же ошибка. Но какая. Громче слов неосторожно выпавшие бумаги и полный надежд и ожидания взгляд.
Айзек не мог оправдать ожиданий девушки. Со Штефаном у него было мало общего. Разумеется Синклер знал о том, что ученый из сумрачного мира теней так же прибыл в Валдмонд и какое-то время занимал пост директора школы. Их сферы деятельности отчасти соприкасались в отрасли образования юных дарований. Но и только. Ни Айзек, ни Алоиз не имели отношения к геноциду в лагере "Милосердие" во время Второй Мировой. Обоснованный интерес Штефана к магам - нацистам миновал сиамов. Биология же пусть и связана с физикой, но и без близкой дружбы можно обойтись.
Но все же он был бы рад встрече и возможности поговорить с Рихтером наедине за дымом хороших сигарет. Прискорбно, что такой возможности больше не представилось. Айзек испытывал по этому поводу легкое огорчение. Девушка в кабинете же отдалась чувствам целиком.
"И что же вас связывало?" - Подумал чародей. Сложно представить выбравшего путь одиночки Штефана, постоянно сражающегося с внутренней тьмой упыря, вместе с белокурой секретаршей, которая первым же проявлением эмоций выдала в себе кого-то более живого, чем вампиры.
- Весьма маловероятно. - Он с улыбкой покачал головой и представился. - Айзек Синклер, ваш новый преподаватель биологии.
Чародей нисколько не обиделся на то, что его приняли за другого. Тон его голоса почти не изменился, но как будто стал чуть веселей.
Айзек присел, чтобы помочь собрать усыпавшие пол листы.
Путаница может случиться с каждым. Они со Штефаном оба были уже не молоды, их глаза устали от увиденного в жизни и нуждались в очках. За исключением того, что одного слепило солнце, а другой отдал зрение пожару. Но на сколько еще открытий способен Валдмонд?
"И даже засохший с виду пень может выпустить новые побеги с первым весеннем солнцем". - Глядя на секретаршу, отстранено думал Айзек. Собрав внушительную стопку бумаг, он подал ее девушке. Во вкусе ей точно не отказать. Необычные серьги из раковины умершего миллионы тысяч лет моллюска привлекли чародея блеском и формой. Он коллекционировал все, что выходило за пределы нормы: отклонения в строении скелета, расцветки, расположении и количестве составляющих частей и не только. Знакомства за гранью обыденности так же входили в список.