…«А удивит ли мир великий подвиг тот,
Быть может, восхитит, быть может, ужаснет, —
Мой дух не возмутит потомков приговор,
Все безразлично мне: и слава, и позор.
Свободный человек от века — гражданин,
Ничто мне не указ, велит лишь долг один.
Итак, вперед, друзья: свобода или смерть!»
(Вольтер «Смерть Цезаря»)

Семнадцатое июля гудело на площади Революции гомоном разъярённой толпы. На фоне бешеного рёва неистово орали, перекрикивая прочих, так называемые "фурии гильотины" - женщины, которым приплачивали за ругань и громогласную брань в сторону осуждённых трибуналом. Было уже почти семь часов вечера, под ногами хлюпали лужи, пахло сыростью только что прошедшей грозы.
Каролин почувствовала, что кто-то наступил ей на мокрый подол платья, дёрнула юбку. Пришлось потесниться и шагнуть ещё ближе к милорду Гиллису, который позволил неравнодушной леди Хант сопровождать его на финальную точку в деле убийства Марата, спланированного и успешно осуществлённого Кланом. Как Джура и обещал, он, насколько это было возможно, информировал горе-шпионку о ходе дела якобинцев, давая девушке почувствовать силу возмездия за тот вред, что был причинён ей и другим вампирам.
Повозка въехала на площадь. Несчастная Шарлотта была одета в алую рубашку отцеубийц, в её сторону сыпались бесчисленные проклятья и лишь немногие осмеливались вслух высказывать своё сочувствие изменнице.
Мадемуазель Корде держалась стойко. Она произносила свои слова вдохновенно, с чувством достоинства, безо всякого сожаления. Она исполнила свой долг, была концом и началом.
"Она убила одного, чтобы спасти сотни тысяч..."
Каролин смотрела на неё с восхищением и болью. Какая поразительная женщина!
- Неужели мы ничего не можем сделать? - шептала в ужасе леди Хант.
Шарлотта нашла взглядом монсеньора Гиллиса и улыбнулась ему на прощание. У Каролин на глаза наворачивались слёзы. Она сделает всё, чтобы подвиг Шарлотты не предали забвению.
Палач, мэтр Сансон, отпустил механизм и лезвие полетело вниз.
Вампирша вздрогнула и невольно ухватилась ледяными пальцами за ладонь мужчины, влекомая его силой. В это короткое мгновение она была трогательно-хрупкой, но злость быстро вернула ей силы. Прикосновение его ладони жаром отозвалось на щеках, она смущенно разжала пальцы, но тут увидела, как палач, ухватив голову девушки, мерзко глумясь, бьёт её по щекам. Толпа довольно гоготала.
Каролин приложила к глазам батистовый платок и порывисто прильнула к груди Джуры, чтобы спрятать лицо и никто не заметил пытающих алым глаз. Текла кровь, но её запах сейчас вызывал отвращение.
- Как это низко! Подлец! - возмущённо прошипела вампирша с ужасом оглядываясь на толпу. - Все они! Она спасла их, идиоты! - возмущалась Каролин, тихо утирая слёзы на груди господина, будто сейчас только в его объятиях не было мерзко, а там, дальше его руки, начинается грязный отвратительный мир людей, в которых больше тупой жестокости, чем в тех, кого они называли дьявольскими отродьями и нежитью. Душа вовсе не делает их чистыми, не склоняет к милосердию. Будь Марат жив, он бы продолжал истреблять сограждан, прикрываясь высокими идеалами.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-08-01 11:35:22)

- Простите, мадам, вас ожидает мсье Фолле. Говорит, что-то срочное, — торопливо подскочила горничная. Каролин, пребывающая в задумчивой меланхолии, хмуро встрепенулась и рывком поднялась из кресла. Депутат, лояльный жирондистам, Анри Фолле был одним из тех, кто помогал представителям Каллидус обосноваться в Париже. Он познакомил Каролин с Барбару, был вхож в дом главы клана и был у него на неплохом счету, как поговаривали.
— Сударыня, — начал, галантно поклонившись и поцеловав руку брюнетке, господин Фолле, уводя её в сторону. — Я слышал, вы своим глазами видели, что сегодня произошло на площади Революции. Ситуация усугубляется, начались беспорядки, а якобинцы готовят ответный удар по роялистам, чтобы после смерти своего главаря восстановить позиции. Будут новые аресты и новые казни, если толпа вообще не сожжет ваш дом, как другие. Вам опасно оставаться здесь, нужно незамедлительно покинуть Париж и добраться до Нормандии. Там, как вы знаете, много преданных нам людей. Вы, вместе с остальными, переправитесь на судне в Англию. Возьмите только всё самое ценное и спускайтесь вниз, там уже ждет экипаж.
Обескураженная, вампирша хмуро вдумывалась во всё, что сказал ей Анри. В сущности, его опасения были вполне обоснованы. После казни Джура даже проводил леди Хант до дома, утешая растревоженную подданную и защищая от возможных напастей. Его забота удерживала от отчаяния и позволила не растерять духа после потрясения. Теперь же вампирша вновь ощутила смятение и попыталась остудить свою голову.
- Cейчас?! Неужели всё так плохо? - поинтересовалась она. Этот отъезд в Англию одной и так вдруг казался какой-то чрезвычайной авантюрой.
- Да, действовать нужно немедленно, мадам! - заверил Анри.
- Но я бы хотела перед отъездом увидеть милорда Гиллиса, - твёрдо заявила леди Хант.
- В этом нет нужды, ведь это и есть его распоряжение. Монсеньор лично приказал отправить вас в безопасное место.
- Сир сам приказал? - что-то внутри затрепетало. Чаще подобные распоряжения носили общий характер для членов клана.
- Да, меня попросили показать вам это, чтобы у вас не было сомнений в его намерениях. — Мужчина потянулся в карман и достал платок, в который было завернуто что-то небольшое. Это была запонка тонкой работы с монограммой "Д.Г." Каролин забрала её, рассмотрела, отчетливо узнавая, и ловко спрятала за корсаж платья.
- А господин Гиллис? Он тоже поедет в Англию, мсье Фолле?
- Возможно, мадам, но позже.
Каролин кивнула.
- Хорошо, дайте мне время, я сделаю всё необходимое и буду готова.
- Я провожу вас до выезда из города.
- Благодарю, мсье Фолле.
Мужчина откланялся и вышел.
Всё случилось так вдруг, что леди Хант, ещё прерывающая под впечатлением от казни Шарлотты, не успела ничего осознать. Она что-то говорила горничным, торопливо писала записку друзьям, у которых квартировалась, переоделась в дорожное платье и собрала шкатулку драгоценностей и денег на первое время.
Приятно грела, ослепляя, мысль, что этот жест - забота Джуры. Каролин поймала себя на мысли, что ждёт каждой встречи с ним и каждого письма, с печатью господина на сургуче, о ходе дела.  К собственной досаде, тоскливо ныло внутри, что теперь, когда действо свершилось, всё их общение сойдёт на нет. Древний вампир был терпелив и снисходителен к ней, но, вместе с тем, разорванная сделка довлела, не давая забыть о себе, сдержанностью обоих. Какая ужасная ирония, что освободившись от обязательств, вампирша не могла выбросить Гиллиса из головы, разглядывая всё больше его достоинств, скрытых от неё под покровом упрямого негодования прежних дней. Леди Хант не смела на что-то рассчитывать, она лишь радовалась возможности улыбнуться ему, получить короткую аудиенцию, выполнить то или иное поручение.

"Я вижу, как ты на него смотришь" - ядовито прошипела как-то раз Полин, встретив леди Хант наедине перед завтраком в особняке Гиллиса. Она была хитра и чрезмерно проницательна в вопросах, касающихся исключительно защиты собственных шкурных интересов. Видимо на это и уходил весь её ум, вытесняя все прочие аспекты жизни общества. "Какое же это жалкое зрелище. Не унижайся ожиданием случайной подачки. Даже если он и захочет тебя попробовать, любая женщина после меня покажется ему ничтожно пресной. О, я видела твой взгляд, когда я касаюсь его. Тебе противно, да? А ему это нравится, и он так неистово сладострастен со мной! Ммм...Тебе этого не понять, ты обычная ханжа, таких как ты - сотни. Зато я знаю, как доставить ему наслаждение, которое невозможно забыть" - её слова были всё острее и злее. "Если я так ничтожна, то к чему вы распинаетесь, мадемуазель Бонапарт? Я не стою и мгновения вашего драгоценного внимания," - хладнокровно, с ироничной улыбкой, парировала Каролин. "Я предостерегаю вас".

Они ехали по узкой мощеной улице. Вдалеке раздавался гвалт. Каролин потянула край занавеси на окне экипажа и увидела фонарь, на котором вешали женщину, разодетую в шелка. Её высокий парик с цветами и лентами валялся в луже под дергающимися ногами несчастной. Поморщившись, леди Хант дёрнула занавеску обратно, но вслух сказала:
- Всё хорошо, Дайон, сначала мы доедем до постоялого двора в Рольбуазе, а затем в Руан и оттуда в Этрету, так сказал мсье Фолле.
Личная горничная леди Хант, Дайон, была также и её донором. Девушка была изрядно перепугана, кажется даже дрожала. Каролин, обняв её бледные щёки двумя руками, посмотрела той прямо в глаза и что-то тихо зашептала. Напряжение на лице служанки тут же разгладилось и она спокойно выдохнула.
На выезде из города, они остановились и тепло попрощались с Анри. Путешествие продолжилось под покровом глубокой ночи. Дайон заснула, а Каролин боролась с тягостными мыслями.
Через некоторое время она вытащила запонку из корсажа, погладила большим пальцем анаграмму и спрятала обратно.
Девушек с силой качнуло. Дайон встрепенулась и чуть не ударилась о стенку экипажа, который резко остановился.
- Мы уже приехали, мадам?
- Мне казалось, ещё рано... - с недоумением ответила Каролин.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-08-02 19:16:17)

Раздался странный звук, будто что-то тяжелое упало наземь. Выстрел. Ржание коня и снова этот звук. Каролин кивнула служанке, чтобы та выяснила, в чем дело. Она случала в перегородку кучеру, звала его, но никто не ответил.
- Тшш, — леди Хант приставила палец к губам. Рядом было много запахов грязных, потных тел, пороха и гари факелов, словно зимой на городском рынке. Бедная служанка почувствовала неладное по настороженности Каролин и враз стала бледнее своей госпожи.
- Держись подле меня, поняла? — приказала леди Хант. Девушка кивнула.
- Да подожги ты этих подлюк, Жан, и дело с концом! — Раздался паршивый голос. - Смерть аристократам!
Глаза вампирши вспыхнули.
- Извини, — она молниеносно впилась клыками в запястье Дайон и сделала несколько глотков крови. Силы ей явно понадобятся. Девушка всхлипнула, но руку не отдернула с пониманием.
Запах дыма становился всё ближе, прежде, чем пламя огня лизнуло колёса экипажа, Каролин порывисто распахнула дверцу. Моментально послышался выстрел — одна шарообразная пуля пробила окно, разлетевшееся вдребезги, другая попала в корпус кареты, третья и четвертая угодили в саму леди Хант. Одна чиркнула по плечу, другая пробила корсет. Ещё несколько проскочили мимо. Каролин нахмурилась и сжала губы, сдавленно простонав от вспышек боли. Неприятно, но свежая кровь быстро излечит подобные глупости. Перед ней стояла кучка отребья с вилами, факелами и парой стареньких мушкетов, которые, на беду налётчиков, перезаряжаются долго.
Каролин стремительно осмотрелась и впала в ярость, увидев труп кучера. Так, подождите, кучер был вампиром, не так давно обращенным, какого дьявола?
Мимо леди Хант пролетел серебряный нож. Столовое серебро, награбленное у убитых господ, теперь встречалась где не попадя. Но случайность ли это?
Времени на раздумья больше не было. В другой ситуации леди Хант бы непременно предупредила противника и предложила сдаться, но тут уж не до куртуазных баталий. Лишь бы не задело ещё и Дайон, которая пряталась за спиной своей хозяйки.
- Убирайтесь! — рявкнула леди Хант и промчалась сквозь толпу. Для человеческого глаза это напоминало скорее порыв ветра. Факелы поочередно погасли, мушкеты проломились пополам. Стало темно, что давало вампирше преимущество. Часть крестьян побросали своё жалкое оружие и, окутанные страхом перед лицом представшей нечисти, кинулись в бегство. Часть осталась, глупцы.
Каролин вгляделась в одного из мужчин, на его серебряном ноже в его руках была кровь вампира. Тот явно для верности не раз проткнул им несчастного кучера. Леди Хант оскалилась и, метнувшись, подскочила и свернула убийце шею. Тот рухнул. Ещё одного она схватила за горло и внушила тому увести своих собратьев. Мужчина тут же призывно закричал, размахивая вилами.
Ещё двое попытались схватить Дайон, она истошно закричала, леди Хант обернулась и отломала паршивцам руки. Служанка снова вскрикнула, теперь от ужаса, глядя на переломанные, будто у кукол, локти. Скулили и сами нападавшие, корчась от боли на траве обочины.
— Кто-то ещё?! — громогласно поинтересовалась Каролин у оставшейся горстки жалких людишек. Вампиров среди них не было, это было слышно по биению их быстрых сердечек.
Послышался топот копыт, взметающих клубы дорожной пыли. Каролин увидела вдалеке всадника. В это мгновение мимо неё что-то снова просвистело.
- Неугомонные! — рявкнула она, словно на свору бродящих псов, и набросилась ещё на одного рослого мужика с бородой, сдавив его шею, будто хрустящее печенье. В траве угрожающе  поблескивали брошенные серебряные приборы. Она злилась, эти ублюдки пристрелили лошадей. Не оставлять же Дайон одну в этой злосчастной дыре.
- Дайон? - Каролин не услышала ответа и обернулась. Девушка сидела, прислонившись спиной к колесу, глядя вдаль остекленевшими глазами. - Твари! - рявкнула леди Хант. Из шеи служанки, которую пронзила пуля, текла кровь. Где этот чёртов стрелок?! Служанка была при Каролин чуть более двух месяцев, ничтожно мало, чтобы хоть сколько привязаться к той, но жизнь есть жизнь. Оставшись одной, вапирше стало не по себе.

Глядя на приближающуюся фигуру мужчины, леди Хант прищурилась, всматриваясь в абрис силуэта, очерченный лунным светом. Она была вся напряжена и полна решимости, её разгневанные глаза сияли карминовым светом, на руках, багряных от крови, острились длинные ногти, хищно скалились клыки. Парижские приключения делали её всё более импульсивной и раздражительной, после перенесённых пыток, которые всё ещё напоминали о себе шрамом на груди, леди Хант стала жёстче, пуская в ход язык силы, давно забытый. Испытания закаляли.
Вопреки тревожным ожиданиям, вперёд, аплодируя, вышел сам господин Гиллис. Каролин уставилась на него с недоумением, сбитая с толку. Было непривычно видеть его здесь без жилета и сюртука лишь в рубахе, непринуждённо трепыхавшейся на ветру.
Короткий разговор начал прояснять случившееся. Вампирша ощущала неоднозначные чувства, злость и досаду, что её так ловко провели вокруг пальца, а она купилась на крохотную личную вещицу, ослеплённая мыслями о Джуре. Но как было поступить иначе?
Леди Хант посмотрела на свои руки. Она изрядно испачкалась. Девушка достала из рукава платок и отёрла ладони, шею и лицо от алых брызг, как уж смогла. Пальцами выковыряла из корсажа пулю, которую отторгло тело, затянувшее рану.
- Да, конечно, милорд, - принимая распоряжения господина, Каролин кивнула, привычно сделав лёгкий реверанс. Чуть поодаль фырчал, пожёвывая траву, конь вампира. Невольно вспомнилась их первая встреча в тирольском лесу, та бешеная скачка, дерзкий тон заносчивого незнакомца, тесная близость и крепкие руки.
- Пару мгновений, сир, здесь остались мои самые ценные вещи, - девушка сунулась в экипаж, нашла небольшую шкатулку с наиболее дорогими украшениями и стопкой писем. Затем обошла карету и порвала канаты, которыми были перетянуты сундуки. Одежды с собой было немного, а сейчас она всё равно будет вынуждена оставить это на растерзание разбойниками и челяди. И всё же нужно взять хоть  что-то, чтобы переодеться на постоялом дворе - расхаживать в окровавленном платье не хотелось.
Девушка распахнула сундук и тяжело вздохнула, соображая, как рациональнее поступить. Каролин развязала шнурок своей тёмной накидки и стянула её с плеч, расстелила на траве, бросила в центр шкатулку, алое платье, подаренное сиром, с которым не желала расставаться, свежее бельё и припрятанный кошелёк, затем завернула всё это как в куль.
- Я готова, милорд, идёмте, - она решительно взглянула на мужчину, пряча улыбку. Несмотря на обстоятельства, признаться, леди Хант была очень рада этой нечаянной встрече. Жаль было лишь бедняжку Дайон, но она этого так не оставит.
-  Но если не вы отправляли ко мне мсье Фолле, то кто же? Не верю, чтобы он сам осмелился пойти против вашей воли, сир, - рассуждала Каролин, подходя к коню. Анри не был дураком или прожжённым авантюристом, он прекрасно понимал всё могущество Джуры. Зачем ему это? Нелепица какая-то. Якобинцы? Они бы просто зарезали её в карете, натравив своих обращённых, если бы хотели закончить начатое. Кому она могла перейти дорогу сейчас? Да и чем? У леди Хант не было ни власти, ни влияния.
- Клянусь, милорд, я была предельно осторожна, как обещала вам, - с волнением заверила Каролин, боясь, что в глазах Джуры вновь будет выглядеть как бедовая барышня, доставляющая ему одни неприятности своим самодурством. - Я не делала ничего, что могло бы привести к этому, поэтому я не понимаю...
Каролин передала мужчине свой свёрток, чтобы забраться на коня, вскочила в седло и забрала поклажу обратно.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-08-14 11:55:42)

Крепкие руки древнего вампира приятно обняли её за талию, ловко и легко подсадили наверх. Она крепко схватилась за рожок впереди седла и подтянулась, покачиваясь одной ногой в стремени. Каролин не стала задирать подол до колен, грубо перемахивая через седло второй ногой, чтобы усесться по-мужски как некоторые отчаянные девицы, вместо этого она села боком, расправляя юбку и освобождая место для всадника.
— Это не твоя вина, Каролин, а моя, мне не стоило брать тебя с собой на казнь, - ответил Гиллис, успокаивая леди Хант. Девушка нахмурилась. Как же ей не хотелось, чтобы он жалел о той последней милости, что позволил своей подданой по завершении дела, которое вновь свело их вместе.
— Тебя приняли за мою…новую фаворитку, - пояснил мужчина. Что-то ужалило грудь под корсетом, щёки прибавили лёгкого румянца, а кончики пальцев похолодели. Тело отзывалось волнением наперёд разума. Нужно было сделать несколько медленных вдохов, чтобы её не выдало предательски ускорившееся сердцебиение.
- Неужели? - недоверчиво вскинула бровь леди Хант, не поднимая взгляда, отворачивая голову, чтобы сир не увидел её лица. - Разве могут такие мысли возникнуть у кого-либо при живой мадемуазель Бонапарт? - усмехнулась вампирша, скрывая сквозящие ядовитые нотки презрения и потаённой ревности. Несравненная вакханка, словно паучиха, оплела покои Джуры своим липким присутствием. Если другая женщина и могла появиться в постели милорда то, как говорила сама Полин, только с её позволения и ради забавы. Слишком громкие заявления, которые она осмеливалась тявкать только за спиной своего владыки. Тем не менее, казалось Полин даёт ему всё, что требуется: жадный пыл умелой страсти, в котором можно было забыться, зависть других мужчин, обладание драгоценным трофеем, прелесть пустоты, которая даже не подумает сунуть и краешек носа в дела Князя. Эта мысль больно полоснула по сердцу. Но она сама виновата и не имеет права больше открывать рот, не имеет права даже на взгляд Джуры и теперь должна довольствоваться теми крупицами внимания, что удаётся поймать. От этого становилось паршиво, но Каролин успеет дать волю терзаниям после, а не сейчас, когда она так близко, почти в объятиях сира, чьи руки по обе стороны от неё властно удерживают поводья.
- И всё-таки, я не понимаю. Слишком сложно, чтобы просто щёлкнуть вас по носу, и слишком слабо, чтобы по-настоящему надавить, - рассуждала Каролин вслух. Инсценировка под несчастный случай? Ни показательного убийства, ни шантажа. Мало маржи для недругов клана. Словно её просто хотели незаметно, небрежным взмахом руки смести с шахматной доски, как пешку на пути серьёзной фигуры, о которой через пару ходов никто и не вспомнит. Даже если предположить, что кто-то и впрямь подумал, что она новая фаворитка главы клана, какой резон трогать её, едва-едва вошедшую в его близкий круг, а не Полин, с которой их связывало не только куда больше и дольше, но и наличие протеже Джуры - Наполеона, перспективной фигуры с прицелом на будущее. Судя по туманным словам Гиллиса, господин понял, кто зачинщик этого фарса, но леди Хант не могла успокоиться, она должна догадаться, даже если не будет подсказок. Это был вопрос принципа: погибли её слуги, она сама была в опасности. Разумеется, Джура не оставит это безнаказанным, но врагов нужно знать в лицо, даже если их постигнет кара.
Тем не менее, её тон не просил ответа от вампира, если бы он желал - сказал бы сразу. Она просто не скрывала своих мыслей.
Коня качнуло на повороте, Каролин охнула и обняла мужчину, едва не выронив куль, чтобы крепче удержаться в седле. Прильнув к широкой груди Гиллиса, от которой дохнуло ароматом его тела, девушка ощутила, как пульс снова участился.
- А вот и Рольбуаз! - возвестила леди Хант, вглядываясь в тусклую полоску света на горизонте. Там, вдалеке, дремал небольшой провинциальный городок.

На первом этаже постоялого двора было что-то вроде трактира. Она чувствовала на себе липкие пьяные взгляды и улюлюканье, держась ближе к милорду, который ловко решал вопросы их размещения. Как правильно было не надевать привычных украшений, на девушке были лишь две жемчужные капли. В такие времена демонстрировать достаток было опасно. Какой-то престарелой виконтессе на днях вырвали серьги прямо из ушей, разодрав мочки.
Девушки с подносами ловко лавировали меж столов, залитых пивом и кислым вином. Пахло хлебом и тушёными овощами - мясо здесь мог позволить себе отнюдь не каждый. Впрочем, и хлеб теперь стоил как утиное бёдрышко на воскресной ярмарке. Как только в руках мсье Гиллиса зазвенели монеты, хозяева стали поразительно приветливыми. Жена трактирщика поднесла гостье свой платок, прикрывая плечи брюнетки и залитый кровавыми брызгами корсаж. Теперь подобным мало кого можно было удивить. По дороге в Нормандию Каролин была отнюдь не первой беглой аристократкой, вырвавшейся из лап Конвента.
Когда комнаты были готовы, леди Хант и господина Гиллиса проводили на второй этаж. Сир не возражал встретится, чтобы вместе отужинать, когда Каролин немного отдохнёт и приведёт себя в порядок. Было так волнительно от мысли, что они могут провести время наедине. Без слуг, визитёров и, конечно же, бдительной и извечно изнемогающий Полин, от одного приторного вида которой у леди Хант сводило зубы.
Одну из девушек с первого этажа, которая разносила угощения постояльцам и убирала, бегая между залом и кухней, отдали Каролин в распоряжение. Она быстро растопила камин, принесла вёдра с водой. Ванная больше напоминала убогое медное корыто, покрытое ржавчиной и плесенью, но выбирать не приходилось.
Шнуровка расслабилась, крючки разомкнулись. Каролин стянула корсаж платья и заметила, как из рукава выпал батистовый платок в багровых разводах подсохшей крови. Девушка подняла его, пальцы нашли инициалы "Д.Г.", искусно вышитые золотой гладью. Она трепетно коснулась букв, как прежде вензеля на именной запонке. Поднесла к лицу, пытаясь уловить тонкий, едва слышный запах хозяина этой вещицы. Нехотя положила платок на постель.
Служанка собрала грязную одежду, потянулась и за платком, но Каролин остановила её.
- Это оставь, - приказала леди Хант, словно не хотела, чтобы чужие руки касались драгоценного батиста.
Воды было немного, подогрета она была скудно, но это и к лучшему, то, что было прохладно человеческой коже, было куда приятнее вампирше. Прислужница достала щётку и, омывая темноволосую гостью из кувшина, старательно соскребала с неё кровь, пот и дорожную пыль.
Теперь, посвежевшей, можно было облачиться в чистое. Девушка помогла затянуть корсет и застегнуть платье. Расчесала влажные у концов и шеи волосы мадам, взбила и подколола как смогла.
- Будут ли ещё распоряжения, мадам?
- Нет, ступай, - ответила леди Хант и посмотрела в глаза девушке, зрачки вампирши на мгновение вспыхнули, утягивая в тесный зрительный контакт. - Попытаешься что-то украсть - шею сверну, - с хищной улыбкой сказала Каролин и перевела взгляд на бьющуюся жилку пульса на шее служанки. Вся эта история вымотала и пробуждала аппетит, пара глотков крови Дайон давно ушла в дело, помогла затянуть раны, но этого было мало. Надкусить бы эту голубку, но Каролин подумала, что ужинать наперёд сира как-то неприлично.
Мысли вновь устремились к господину. Теперь она была даже благодарна своему врагу за тот неожиданный подарок, что тот невольно ей преподнёс. Внутри не унималось смятение. А если её общество теперь ему в тягость? Каролин показалось, что и её присутствие на казни было для милорда обузой. Она теребила в руке платок Джуры, расхаживая по комнате. Идти к нему или ждать? Нет, ждать было тягостно. Драгоценное время текло песком. До утра осталось так мало, а потом они вернутся в Париж и...защемило в груди. Девушка порывисто дёрнулась к двери, отворила щеколду и вышла в коридор к одной из соседних дверей. Осторожно постучала.
- Сир, это я, - поправив голос, позвала леди Хант, хотя догадывалась, что это было излишним. Древний вампир мог распознать мышь, скребущуюся под лавкой на первом этаже. Дверь распахнулась, Каролин подняла взгляд на Джуру, но будто обожглась и отвела в сторону. - Я забыла вернуть вам платок, - девушка протянула его владельцу, чуть склонив голову.
- Меня спрашивали об ужине, я не стала отдавать распоряжения без вас, - деликатно продолжила Каролин. Выбор, как известно, был небольшой: спуститься вниз и отужинать по комнатам. Хотя сейчас человеческая еда волновала её меньше. - Могу я остаться с вами, если не помешаю? - она поинтересовалась аккуратно, боясь навязываться. Если милорд не захочет, он сможет деликатно сослаться дела.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-08-15 13:32:55)

- Разве от меня пахнет страхом, милорд? - улыбнулась леди Хант, проходя внутрь, без малейшей брезгливости осматривая скромную комнату, которая стала временным кабинетом главы клана: смятую постель и стол со следами работы. Присутствие Джуры удивительно преображало пространство, делая его уютнее.
Эта свора бродячих псов, конечно, изрядно потрепала ей платье и нервы, но не настолько, чтобы дрожать от каждого шороха. Не теперь, когда она не одна, даже если от господина её отделяет каменная кладка и деревянная створка. Ну а если кто-то снизу "случайно" промахнётся дверью, лишится трахеи или чего-нибудь ещё, леди Хант церемониться не станет. Лишь бы только не испортить это платье. Как знать, вдруг это последний и единственный подарок сира.
- Мне достаточно просто знать, что вы здесь, чтобы ничего не бояться, - с трепетом искренне добавила девушка, проходя вдоль стола и ведя по гладкой кромке пальцами. Джура уже воочию продемонстрировал скорость своей реакции, решительность и силу. Ему не обязательно быть с леди Хант в одной комнате, чтобы распознать опасность и защитить её от возможных посягательств. Он и вправду, как глава клана, был для верных подданных настоящим хранителем, за что его глубоко ценили и уважали.
Ей вспомнилась та ночь в Тироли, когда они также остались одни. Дьявол, как нелепо! Но назад уже ничего не вернуть. Она вспоминала свою дерзкую упёртость со стыдом и глубокой досадой. Глупо! Опрометчиво! Как далеко она зашла на поводу у обиды, как была слепа в погоне за свободой воли. От стыда горели корни волос.
Девушка опустилась в кресло, перетянутое старым жаккардом, изъеденным молью. Горло сдавило, она попыталась заговорить.
- Знаю, для аудиенций с вами нужен веский повод. Что ж, тогда дайте мне ещё пару мгновений и я его отыщу, - она тепло улыбнулась, завуалировав простое "мне не ничего не нужно, я просто хочу иметь возможность смотреть на вас".
- Здесь нет ни одной книги, представляете? - рассмеялась вампирша. - Зато я узнала, что на балдахине двадцать семь дырок. Третья, пятая и семнадцатая половица скрипят, двадцать вторую нужно заменить. Мышь пытается прогрызть правую ножку кровати. А сосед из комнаты слева храпит как старый мопс, - она развела руками, болтая чепуху, чтобы попытаться прорвать эту тягостную напряжённость. - Вот так люди и начинают писать сонеты, - усмехнулась леди Хант. Обычно, она не знала, что такое скука и не требовала себя развлекать. Для её головы или рук всегда находилось занятие, но в этой дыре, тем более без личных вещей, было поистине трудно не изводиться.
- Могу я быть чем-то вам полезна после ужина, милорд? Иначе, клянусь, я задушу треклятого соседа, - шутливо предложила Каролин.
- Кстати об ужине. Вы не голодны, сир? Тушёная брюква это, конечно, мило. Но, признаться... - в глазах блеснул алый огонёк. Леди Хант попыталась припомнить, когда ела в последний раз, не считая "перекуса" Дайон. День был бесконечно длинный и сумбурный.
В дверь постучали. Каролин перевела взгляд на слугу и сглотнула слюну. Она чувствовала, как сердце гоняет по телу человека заветную пищу. Как бьётся пульс. Девушка облизнулась, но не посмела шелохнуться.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-08-16 00:10:10)

— Ты можешь накрыть ужин прямо в этой комнате, - вампир дал свой двусмысленный ответ. Каролин едва заметно кивнула с улыбкой предвкушения. Судя по количеству блюд сир всё-таки отужинает вместе с ней. В доме Гиллиса свежую кровь разливали по бокалам, и Каролин ещё ни разу не трапезничала с ним более...неформально. Не охота в полном смысле этого слова, но всё же более личное, чем чинный глоток из хрусталя в светском обществе.
Не заставляя долго ждать, появились две девицы, одну из которых едва не укусила леди Хант ещё в своих покоях. Её и выбрал милорд для ужина, Каролин взяла за руку вторую. Очевидно, девушки были готовы к утехам, а потому не удивлялись, когда парочка господ без лишних объяснений приблизилась к ним. Каролин смотрела на раскрасневшиеся щёки прислужницы и видела лишь манящую мелкую сетку пульсирующих капилляров.
Джура притянул служанку к себе за талию, она уже была под внушением. Пальцы Гиллиса деликатно убрали за спину пряди пшеничных волос, обнажилась шея. Девушка в его руках приоткрыла губы, шумно вздохнув. Мгновенно появились острые клыки, глаза мужчины запылали, черты лица заострились. Люди считали это дьявольски уродливым, но леди Хант замерла от восторга. Джура был прекрасен в проявлении своей сущности опаснейшего хищника, которого видел этот свет. Его губы жадно прильнули к коже девушки. Несмотря на голод и настойчиво манящий запах крови, словно аромат откупоренной бутылки вина, Каролин не могла отвести глаз. Крепкие руки удерживали девичий стан, пока рот вампира с аппетитом вкушал заветный живительный нектар. Вампирша не заметила, как шумно выдохнула сквозь приоткрытые губы. Лиф платья показался каким-то чересчур тугим. Она невольно представила себя в руках господина, жадное, острое касание его тёплых губ под ушком и ниже.
В почти чёрных глазах леди Хант появились масляные блики. Опомнившись, она перевела взгляд на свою "тарелку".
- Ты ничего не почувствуешь, ма шери, - повторила она на свой лад, вводя девушку в гипнотический транс. Её с детства воспитывали, что набрасываться еду не престало, даже если страшно голоден. Исключением могло быть только полное изнеможение, когда аппетит выходит из-под всяческого контроля.
Вампирша усадила служанку в кресло, где только что сидела сама. Держать её ослабевающую тушку не хотелось. Каролин потянулась к своим волосам, вытащила из причёски длинную шпильку, острую как игла, в действительности она была заточена на три фаланги, на тупом конце был жемчуг, обрамлённый алыми бусинками граната. Сначала Каролин уколола девушке палец, будто лёгкий аперитив. Она выдавила каплю и с упоением лизнула, соснув верхнюю фалангу, чуть прижмурившись. Не первый сорт, зато наисвежайшая. Было трудно держаться, вампирша будто намеренно мучила себя, чтобы сбить тот настойчивый морок, который вызывал совсем иные терзания.
Затем леди Хант взяла свой платок, чтобы тот был наготове. Своей спицей ловко, как проделывала множество раз, сделала небольшой прокол лучевой артерии на запястье. Заживать будет чуть дольше, чем от зубов, но зато чище. Платье всё-таки было важнее крупных глотков. Убрав "шпильку", она тут же прильнула к запястью девушки. Зажмурилась от удовольствия, высасывая пищу неторопливо, как было положено.
Насытившись достаточно, чтобы девушка могла очнуться, Каролин приложила к её запястью платок и потуже перевязала за углы.
Теперь леди Хант чувствовала себя куда лучше. Она заметила небрежное движение пальцев Джуры, вновь приковывающих её внимание к его губам. Эти мысли были каким-то наваждением. Каролин подошла ближе. Из уголка его губ вниз тянулась подсыхающая алая капля. Забывшись, брюнетка бережно коснулась пальчиком его лица, чтобы помочь стереть следы ужина.
Судя по всему, сыт и доволен теперь был и сам милорд, расщедрившийся на внезапный выбор, хотя прежде говорил с леди Хант скорее ультимативно. Какую мелочь можно принять за подарок.
- С удовольствием! - радостно ответила Каролин, её лицо просияло, на губах расцвела широкая по-детски восторженная улыбка. Возвращаться в Париж при таком раскладе она даже не думала. - К тому же, у меня тоже есть дела в Нормандии. Я слышала, в беде мой друг. Даже не знаю, жив ли он. Шарль Барбару, вы наверняка его помните. Говорят, уже выдан ордер на его арест. - она вздохнула. - Вдруг что-то узнаю.
Леди Хант хотела дать понять, что не станет отвлекать милорда от решения насущных вопросов и требовать тягостного ежечасного внимания. Для неё найдутся дела в любом месте.

Леди Хант впитывала каждый мельчайший отклик господина. Она боялась, что приглашение Джуры ближе к вежливости, чем к желанию провести время в её обществе и ему было бы куда сподручнее отправить девушку в Париж, но как бы не был силён страх навязываться Гиллису, она всё же не могла упустить такую возможность. Едва ли он бы озвучил то, чего категорически не хотел, остальное - в её руках. Лёгкая улыбка на серьёзном лице вампира отозвалась в груди его спутницы радостью.
— Тогда нас ждет местный ужин, если ты еще голодна, и после можем отправиться в путь, - предложил мужчина. Каролин показалось, что сидеть и ковырять овощи сейчас будет напоминать какой-то бессмысленный фарс. Она была сыта, бодра, полна сил и энтузиазма.
- ...конечно, если ты не желаешь провести здесь и ночь тоже, - прозвучало довольно двусмысленно. Каролин потянула время, делая вид, что перевязывает получше платок на руке служанки, проверяет, остановилась ли кровь. Над ответом стоило поразмыслить. Могло показаться, что за этим стоит довольно прозрачный намёк, на который бы с лёгкостью купилась любая женщина, жаждущая затащить сира в постель, но было одно но...Намёк таился скорее в содержании, но абсолютно не читался в форме. Джура не выказывал подобного интереса, чтобы понять это было бы достаточно лишь взгляда. К тому же ночь в этой комнате колкими воспоминаниями напоминала о грубой неблагодарной дерзости, которую позволила себе леди Хант, о нанесённом господину оскорблении. Было бы глупо и грубо пытаться войти в одну реку дважды с того же берега. Не здесь и не сейчас. Несмотря на слепящую бурю внутри, Каролин пыталась не идти на поводу у невольного притяжения настолько, чтобы совершить новую опрометчивую ошибку. Она довольно долго и осторожно возвращала себе право просто находиться в обществе герра Гиллиса и не могла позволить себе всё испортить.
- Предлагаю оставить наш ужин девушкам, пусть восполнят силы, как очнутся, - ответила леди Хант. Бедным овечкам жаркое будет куда нужнее, чем двум сытым вампирам, да и портить сладчайший привкус крови во рту послевкусием перезрелой тушёной моркови казалось почти кощунством.
- Если вы сделали здесь всё, что хотели, - Каролин кивнула на стол, где недавно Гиллис писал письма с распоряжениями, - Я готова выдвигаться в путь, как только оседлают лошадей. Только, думаю, стоит отправить курьера в Париж с моими драгоценностями и прочим. Везти их с собой будет не сподручно.
"Не в Версаль на бал едем, в конце-концов, обойдусь" Таскать везде с собой шкатулку совершенно не удобно. Да и леди Хант чувствовала, что если господин пожелает увидеть на спутнице что-то определённое, то сделает это на месте, как с платьем. У Каролин были с собой кое-какие средства, но, очевидно, в путешествии с Джурой у неё не будет в чём-либо нужды.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-08-18 12:19:40)

Долгая стремительная скачка позволяла выпустить пар недавнего напряжения, а моменты передышки заполнялись непринуждёнными разговорами, напоминающими их беседы в ночном саду замка Бран. На горизонте светлела тонкая полоска зачатков рассвета, пока на небе ещё глядела тихая луна. Прошло несколько часов, позади был Руан, но они не остановились в городе, как думала Каролин, а помчались дальше. Барантен, Ивето, Тер-де-Ко и, наконец, впереди показались огоньки прибрежного Фекана и тёмные воды Ла-Манша.
Джура остановил коня, леди Хант тоже натянула поводья, замирая от восторга: на много лье вдоль берега белели отвесные меловые скалы. Каролин слышала об этом месте, ходили слухи, что у Марии-Антуанетты где-то здесь было устричное хозяйство.
- Это потрясающе! - восхищённо обомлела вампирша, рассматривая арки и утёсы, сквозь которые пробивались первые розово-рыжие лучи восходящего меж затянутого рваными облаками солнца. Воды пролива шумели по галечному настилу пляжа. После городской суеты, революционных страстей и опасностей это мгновение было полно невероятного покоя и умиротворения. Хотелось дышать полной грудью, любуясь величием природы.
Вероятно, Джура мог видеть эти скалы несколько другими - мел вымывался, меняя вид местности. Каролин невольно глянула на него. Интересно, как он ощущал эту вечность? Он и сам казался каменным исполином, древним и твёрдым, которого лишь подтачивает, сглаживая углы, океан времени.
- Спасибо за этот подарок, сир, - улыбнулась девушка с таким видом, будто ей протянули коробку с алмазным колье. Красочные воспоминания имеют ценность ничуть не меньшую, чем сверкающие камни. Её тронуло, что милорд специально сделал крюк к берегу в сторону Этреты, чтобы показать ей это место и насладиться видами вместе.
- Может, немного передохнём и прогуляемся по берегу? - предложила Каролин. От скачки всё затекло, хотелось немного размяться и почувствовать твёрдую почву под ногами. К тому же леди Хант не так часто бывала на побережье, волны манили к себе своим мерным шумом пенного прибоя. Джура поддержал предложение.
Они спешились, осмотрелись и привязали коней к поваленному деревцу, довольно тщедушному, но должно сгодиться и такое.
- Когда вы были здесь последний раз? - решила поддержать разговор леди Хант. По гальке было неудобно идти в туфлях на каблуках, которые скользили. Девушка поймала какую-то мысль и с лукавой непосредственной улыбкой остановилась, попросила Гиллиса подать ей руку и, опираясь на него, торопливо сняла обувь и чулки, чтобы почувствовать гладкую гальку босыми ногами. Этим она отличалась от своих сестёр. В её глазах не было коварного кокетства этим не слишком приличным жестом, она не пыталась привлечь внимание вампира к своим щиколоткам, ей просто хотелось глотать этот момент столовой ложкой, чувствовать его насквозь, полно, а не через вуаль. Держа вещи в одной руке, второй она приподняла подол и зашла в воду по щиколотку. Человеку она показалась бы ледяной, но Каролин ощущала приятную, освежающую прохладу.
- Ммм, - она довольно зажмурилась, чувствуя как накатывающая волна ласкает кожу. Вдруг что-то капнуло ей на нос. На плечо. Несколько капель на макушку. Дождь? Над головой висела туча, ограждающая путников от ярких лучей, будто пытаясь задержать предрассветные сумерки ещё ненадолго. Вода казалось такой удивительно голубой в этом освещении.
Капли стали всё чаще, зеркальная гладь пролива покрылась рябью.

Леди Хант повезло обладать живой фантазией, она глядела на водную гладь и видела, будто воочию, этот пиратский корабль: высокие мачты с расправленными руками рей, паутину тросов, изящную гальюнную фигуру русалки на носу, и самого Джуру, одетого по моде прошлого столетия. Хотя, признаться, нынешний его вид ей нравился куда больше: простая рубаха и брюки, непринуждённо, так по-домашнему, словно он только проснулся и вышел в сад почитать за чашкой кофия.
- Звучит захватывающе! Вы расскажите мне ещё? - с любопытством расспрашивала девушка, задорно рассекая по линии прибоя. Даже представить было трудно, сколько всего видел и знал древний вампир, вероятно, с ним можно было говорить десятками лет без остановки и всё равно не узнать и половины. Каролин снова вспомнила о Полин и злорадно усмехнулась. Уж она явно предпочитала лишь разговоры, заканчивающиеся исключительно стонами, если её рот вообще был свободен, а уши умели слышать не только звон золотых монет.
Ветер усиливался, вода подбиралась всё выше и грозилась сбить гостью с ног новым кудрявым солёным завитком. Дождь сначала касался вампиров крупными каплями, но вдруг враз разыгрался до плотного ливня. Линия горизонта почти исчезла, туманно смазав небо и пролив широким мазком стены дождя. Каролин, смеясь, ахала, глядя на платье, которое стало тёмно-багровым от воды и налипло на нижние юбки. По лицу и с кончиков волос текли струйки воды, катились вниз по шее. Каролин нисколько не смущала эта маленькая трагедия, она лишь громче засмеялась, когда они с Джурой бежали в поисках хоть какого укрытия. Скалы неохотно давали кров, но всё же одно местечко удалось присмотреть. Они нырнули внутрь. Каролин вытерла влагу с ресниц, бросила на землю туфли и насквозь мокрые чулки. Вампирша пыталась отдышаться и перестать хохотать. Она подняла взгляд на милорда и поняла, что ни разу не слышала его смех. Именно смех, свободный и лёгкий, а не те усмешки, которые сыпались сквозь светскую болтовню. Сейчас Джура был другим, его улыбка теплела, в глазах играли искорки юношеского задора. Как будто мутное стекло меж ними надломилось, пустило трещины, готовое рассыпаться.
— Это не входило в план поездки.
- Надеюсь, вы не жалеете об этом, сир?  - она улыбнулась явно демонстрируя, что она-то уж точно нет. - Ох,- леди Хант потрогала свои волосы, наощупь оценивая ущерб. Причёска сникла вниз, зализанная влагой, неприятно тянули шпильки и та самая спица-игла, которую Каролин ласково называла "моя вилочка". Эта вещица была подарком от матери. Каролин ловко вытащила шпильки, спицу засунула в корсаж между корсетом и лифом платья, распустила волосы и, наклонившись, насколько это было возможно в таком узком пространстве, выжала их. Вода брызнула на землю, голове стало значительно легче.
Неторопливо поднимаясь вверх, Каролин невольно скользнула взглядом вдоль крепкого торса мужчины, проступающего сквозь тонкую липкую ткань через рельеф живота к груди и ярёмной впадинке, пока не подняла голову, встретившись с ним взглядом. Ещё несколько тяжелых вдохов, но уже не от бега. Без каблучков она была немного ниже и казалась ещё более хрупкой рядом с ним. Они оба затихли, смех растворился на приоткрытых губах в неумолкающих каплях дождя, шумном пологе их каменного шатра.
Джура поднял руку и аккуратным движением убрал с виска девушки налипшую чёрную прядь. Каролин казалось, что она не дышит, только сердце по-прежнему бешено бьётся о клеть узких рёбер. Леди Хант смотрела в его глаза заворожённо, они дурманили своей коварной глубиной. Вампирша почувствовала, как покалывает дрожащие кончики пальцев. Всего лишь ничтожное мгновение, но каким мучительно длинным оно казалось самой Каролин. Нестерпимо, вопреки здравому смыслу и собственным принципам, это предательское притяжение было сильнее неё.
Девушка подалась ближе, чуть привстав на носочки и, себя не помня, потянулась к манящим губам господина, отчаянно и мягко касаясь, не надеясь на взаимность, но моля о ней.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-08-18 23:05:31)

Мгновение застыло. Оно напоминало озноб: ты словно горишь изнутри от мучительной тяги, но, в то же время, дрожишь от колючего холода пустого равнодушия. Закрыв глаза, Каролин затаила дыхание - Джура не шелохнулся. В груди защемило так сильно, будто могущественный вампир ударил рукой в грудную клетку девушки, пронзая её ладонью и до боли сжимая замершее сердце в кулак, заставляя рваться и кровоточить. Леди Хант ужаснулась, чувства подобного рода были ей не ведомы. Похожий отголосок звучал в её теле лишь впоследствии смерти супруга, зарождаясь в жгучих от обиды и холодных от отстранённости глазах сына. Боль быть отвергнутой тем, кто тебе так дорог.
Словно ощущая эту немую агонию, Гиллис сжалился, его губы мягко подались навстречу сдержанным и невесомым, но ласковым поцелуем. Тяжесть в груди стала чуть легче, будто отпустило спазм. Мужчина отстранился. Каролин с пугливым трепетом боялась заглянуть в его глаза, боялась увидеть справедливую насмешку прохладного снисхождения. Она подняла взгляд, не дыша, но его глаза лучились спасительным теплом. Рука Джуры мягко коснулась щеки, заставляя его спутницу легонько прижмуриться от удовольствия.
Объятия господина окружили Каролин уютным теплом. Она охотно откликнулась на это движение и прильнула к груди вампира, обнимая его в ответ, пряча лицо на его плече. Каролин улыбалась, закрыв глаза, концентрируясь на ощущениях его ладоней на своём теле и рельефе тела мужчины под пальцами. Теперь она снова могла дышать, пульс, едва не замеревший, бросился вскачь.
Девушка чуть повернула голову в сторону шеи Джуры.
- Я была к вам так несправедлива, - негромко отозвалась она, виновато раскаиваясь. Её тихий голос звучал надрывно. За всё то время, что она имела честь видеть господина ближе, он не сделал ничего дурного или неприятного в сторону своей нерадивой подданой. Сир был учтив, галантен, исключительно вежлив, держал слово и проявлял заботу. Если бы она и хотела упрекнуть его в своих мыслях, то упорно не могла отыскать причину.
Её губы дрожали, дыхание рвалось на лоскутки.
- Простите мою дерзость, я знаю, что не заслуживаю вас, - Каролин не ждала ответа, просто констатировала факт, в котором уверилась, чтобы милорд знал, что она не избегает последствий своего поведения и выбора, а готова принять их со всей строгостью, даже если это причиняет боль. Именно поэтому она была так сдержана рядом с Гиллисом, даже когда Полин своим разнузданным поведением подначивала совершить нечто неподобающее. Мадемуазель Бонапарт была самой искусной холёной любовницей Парижа, а то и всей Франции, но что могла дать древнему вампиру молодая строптивая вдова, чёрная ворона? Ей было горько от мысли, что единственная ценность, которая в ней могла быть интересна милорду - лишь плодородное чрево. Но леди Хант не смела даже думать о возобновлении расторгнутой сделки. Такие мужчины, как милорд Гиллис, не просят дважды. Каролин маялась буйствующим смятением. Она не понимала, как одновременно может быть так хорошо и правильно, словно что-то встало на место, и, одновременно, страшно и больно в ожидании, что эта идеалистическая иллюзия тотчас рассыпится на осколки, что это ошибка, губительная слабость. В любом случае, она была преисполнена благодарности за сегодняшнюю прогулку, даже если эти мгновения - последняя милость, что будет ей дозволена. С одной стороны, Каролин была полна смирения, с другой, словно ждала одного только слова, чтобы с новым рвением побороться за место подле милорда.