Тоска была теперь неизменной преданной спутницей леди Хант, но эту цену стоило платить за те счастливые часы, что ей удавалось провести подле возлюбленного, даже не всегда в его объятиях, просто рядом. Оставлять напоминая о своем присутствии, не видя, но чувствуя, что Джура улыбнётся, заметив ту или иную мелочь. Этого было ничтожно мало, как и предупреждал вампир в тот день, когда они сошлись. Каролин смиренно принимала эту долю, но изредка на свой страх и риск не могла удержаться от наивных просьб о большем, как сегодня. Она вспоминала тот первый счастливейший день, когда Джура позволил ей остаться, делая исключение. Вампирша надеялась, что это будет не единожды, но Гиллис продолжал отсылать её домой, как прочих своих избранниц. Он объяснял это исключительной заботой о ней и тревогой за безопасность, разумом леди Хант всё понимала и не смела возражать, но каждый раз возвращаясь в дом друзей на улицу де Монпансье меж улиц Терез и де Божоле, она думала, как это неправильно. Даже четверть часа ленной дрёмы на груди Гиллиса были крепче и слаще, чем одинокие часы в пустой спальне под кровом Эжени и её супруга.
- В Тироли всё в порядке? На службе что-то случилось? - поинтересовалась подруга, увидев, что леди Хант вернулась в каком-то тревожном смятении и грусти, хотя уезжала с горящими глазами и вся ярко светилась, будто полная луна на ясном небе.
Джура придумал ей дело в клане и даже условную должность, чтобы у леди Хант был благовидный предлог бывать в его доме и объяснять свои отлучки друзьям и знакомым. Вампирша относилась к этому отнюдь не формально, хотя Гиллис и опасался того рвения, что она проявляла, но это помогало занять время и голову, давало ей возможность служить ему не только сердцем и телом, но и головой.
- Нет-нет, с семьёй всё в порядке и в делах тоже, наверное просто соскучилась, - почти не соврала она, немного недоговаривая.
- Может, тебе съездить домой, повидать родных? - погладила её по плечу дампирша.
- Не сейчас, ма шери, я нужна здесь, - улыбнулась леди Хант, эта мысль и правда грела её.
- Ну вот, видишь, а ты думала милорд не воспримет тебя всерьёз, - улыбалась девушка.
Каролин рассмеялась, раньше она и не замечала, как часто слышит кругом упоминания о Джуре, теперь же каждое такое мимолётное слово неизменно эхом отзывалось в груди, притрагиваясь к их тайне. "Ах, милая Эжени, если бы ты только знала!"

Каролин стояла у открытого окна: горели редкие фонари, блестели крыши, пели "Ça ira" какие-то пьянчуги со стороны сада Пале-Рояль, за угол забежала, пряча лицо, путана, жандарм со своим напарником что-то кричали ей вслед о более подходящих местах для оказания услуг. Париж думал, что мирно дремлет, но на самом деле был во власти нежити и высших существ. Джура сейчас наверняка сидит в своём кабинете, занимаясь делами по итогам последнего заседания Совета. Каролин смотрела по направлению его дома, но здания отсюда было совершенно не видно. Она представляла сосредоточенное выражение его лица, задумчивую складку на переносице и уголках глаз, скрип пера под пальцами мужчины. Ей нравилось тихо наблюдать за работой милорда, хоть он и подтрунивал, что её присутствие коварно отвлекает и пускает мысли в сторону от дел.
Каролин отошла от окна, не заперев створки. Она часто так делала в надежде, что Гиллис придёт, в знак того, что неизменно ждёт его, хоть и не надеялась, что он воспользуется подобным приглашением.
Камеристка встряхнула платье госпожи, собрала её одежду и налила в графин свежей воды для умывания, удалившись. Леди Хант решила отдохнуть раньше, не дожидаясь рассвета. Она улеглась в постель с книгой Монтескьё "Размышления о причинах величия и падения римлян", ей было интересно рассуждать, в том числе с Джурой, о формах политического устройства и дальнейшей политики Франции, оплоте прогрессивных идей. Есть ли шанс у республики? Можно ли доверить управление народу? Каролин полагала, что нет. Ей нравились отдельные постулаты, но она всё же была сторонницей роли личности в истории, также как и роли самого Гиллиса в процветании клана, хоть он порой и отмахивался, что основную работу делает Совет. Каролин так и задремала с книгой в руках, разморённая после пылкого рандеву с милордом.
Она завозилась, когда почувствовала, как скрипнула, прогибаясь под весом тела, кровать. Если бы не запах мужчины, заботливо-пьяняще дохнувший в комнату и окутавший её, леди Хант встрепенулась от первого шороха. Казалось, это лишь грёза истомлённого тоской сердца, эти желанные объятия крепких рук, дыхание над самым ушком.
Брюнетка улыбнулась, что-то проурчав сквозь сон, пока не поняла, что это вовсе не бестелесный морок. Её пальчики нашли ладонь вампира, сплетаясь. Лицо озарила блаженная улыбка.
"Ты пришёл..." - ласково отозвалась девушка, не веря своему нежданному счастью. Этот день не мог закончиться лучше.

— Не мог без тебя уснуть, такое странное ощущение, - послышалось теплое признание древнего вампира, запечатанное нежным поцелуем на коже девушки. Судя по давней привычке отсылать любовниц и наслаждаться отдыхом в тишине и покое наедине с собой, мужчина действительно не лукавил для красного словца. В отличие от многих мужчин Гиллис слишком хорошо знал цену каждого слова и не разбрасывался пустыми обещаниями и эпитетами.
Каролин развернулась на другой бок, чтобы видеть его сердечный взгляд и ласковую улыбку. На короткое мгновение брюнетка нависла сверху, сияя от счастья, не сводя с него самозабвенного взгляда, пропитанного глубокой привязанностью. - Странное, - попробовала она на языке это слово в данном контексте, шутливо приподнимая брови. - Неужели вы становитесь сентиментальным, мой господин? - лукаво улыбнулась она, но в  озорном виде леди Хант вовсе не было надменного триумфа, скорее вампирша была искренне растрогана. Склонившись ниже, она покрыла порхающими поцелуями его лицо, подбираясь к губам вкрадчивым шепотом.
- Теперь ты лучше понимаешь меня? - ещё один мягкий поцелуй остался уже на его губах. Она припоминала ему давешний разговор и свои мольбы остаться. Каролин готова была стать молчаливым бесплотным призраком в его комнате, слиться с драпировками дивана, лишь бы просто чувствовать его рядом, не беспокоя ни вниманием, ни разговорами. Хотя дело, конечно же, было вовсе не в риске навязчивого присутствия, а в конспирации, о которой нельзя было забывать ни мгновение, чтобы никто не воспользовался маленькой слабостью сира.

Было так упоительно спокойно лежать рядом, дремать, расслабляясь и отпуская все заботы и тревоги последних дней. Просто наслаждаться умиротворяющей тишиной, в которой было уютно без напряжения. Сквозь мгновения покоя слышался шёпот. Непринуждённая бархатная болтовня перемежалась с тихим хихиканьем. Каролин цитировала Джуре свою подругу Эжени и заговорщически смеялась тому, как выглядит со стороны её нынешнее положение в клане даже для столь близкой приятельницы. Вампирша возилась на простыне, то ловя его руки, то пытаясь ущипнуть или самой увильнуть от того или иного телодвижения мужчины. Порой они так дурачились, словно отроки, в глазах древнего вампира играли задорные огоньки и на лице светилась моложавая улыбка.
Каролин дёрнулась в сторону и услышала, как томик Монтескьё звучно рухнул на пол. Брюнетка прыснула смехом, но тут же раздались в коридоре отдалённые шаги Эжени, девушка ещё не ложилась и нередко заглядывала к подруге перед сном. Видимо, услышав шорохи и грохот, она решила не временить.
- Дорогая, к тебе можно? - послышался голос дампирши.
- Эм, сейчас, ма шери, одно мгновение, - суетливо отозвалась леди Хант, глядя на Джуру широко распахнутыми глазами. Куда его? Ну не в шкаф же как нерадивого любовника, ей богу. Пока она вскочила, торопливо затягивая развязанный на груди завязку тонкой муслиновой ночной сорочки, Гиллис поднял свою рубашку, пряча улики собственного присутствия. Это всё было скорее забавной и очередным баловством, милорду ничего не стоило просто заставить Эжени забыть то, что она могла увидеть.
- Да ладно тебе, чего я там не видела, - рассмеялась девушка с подозрением, дёргая ручку двери. - Или ты не одна? - лукаво поинтересовалась она.
- Я? - она последний раз обернулась на Гиллиса, - одна, конечно, скажешь тоже!
Дверь распахнулась.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-09-18 19:12:38)

Когда распахнулась дверь, девушка устремила любопытный взор за плечо леди Хант. Она обернулась, но заметила, что комната словно была абсолютно пуста. Разумеется, главу клана невозможно застать врасплох. Всё это было крайне потешно, хотя где-то в глубине мелькнула мысль: "Наступит ли то время когда-нибудь, когда им не придётся скрываться, словно преступникам, вступившим в подлый адюльтер?"
Хотелось восхвалять все силы Тьмы, что Эжени не стала вдаваться вслух в размышления о гипотетическом времяпрепровождении леди Хант. Она догадывалась, что её австрийская подруга влюблена, но никак не могла понять, в кого. Подтрунивала над ней, она  порой перечисляла возможных кавалеров из местного светского общества, но вампирша лишь качала головой. Было свежо воспоминание о пане Тадеуше, не хватало, чтобы пару дворян отослали из Парижа всего лишь из-за неосторожного подозрения. Каролин свято чтила данное Гиллису слово и не принимала ухаживаний, но это и не стоило никаких трудов, ведь кроме него, она никого не видела и не замечала ни липких взглядов, ни вкрадчивых улыбок.
Выпроводив подругу, леди Хант, наконец, заперла дверь, тут же возвращаясь парой прикосновений в нежный мир своей сокровенной тайны. Она ощущала его вспыхнувшее рядом присутствие прикосновением его ладоней, тут же накрыв своими пальчиками, чувствовала лопатками, прижатыми к его груди, плечом, на которое опустился его подбородок. Вампирша повернула голову, прикрыв глаза, ластясь к его лицу щекой и ушком, щекоча чёрными вихрами волос. Его голос даже сквозь мысли пробирал до мурашек.
Да уж, кому скажи - не поверят, что древний вампир и глава клана, которому было подвластно так много, стоило только пожелать и повелеть, прятался как мальчишка в чужой спальне. Каролин была без ума от таких моментов, выходящих за рамки привычного уклада милорда, потому что именно они, больше, чем какие-либо слова говорят "ты для меня особенная". Трудно сказать, сколько у Джуры за эти тысячелетия было фавориток и мимолётных любовниц, и это отталкивало леди Хант от него с того дня, когда они встретились у озера в Тироли. Она не хотела быть "одной из", даже если речь шла о великом вампире. И, к приятному удивлению, он делал многое, чтобы её не душили подобные тревоги и сомнения. Один его нежный пронзительный взгляд, и Каролин млела, забывая обо всём.
- Какой кошмар, я почти раскаиваюсь, - иронично рассмеялась вампирша, крепче кутаясь в его объятия, чтобы немного постояв так, вернуться обратно в постель. Рассвет как раз начинал брезжить у горизонта, а восходящее солнце спорить с затаившей в углу тающей синевы луной. Они снова задремали, не желая отпускать этот день и продлить его ещё немного.

Потянувшись, Каролин перевернулась на другой бок и ощутила какую-то неуютную пустоту. Открыла глаза - рядом никого не было. Зевнув в ладонь, девушка приподнялась на локтях и огляделась.
"Милый?" - позвала она сира, но ни воздух, ни разум не колыхнулся отзвуком ответа. Она тяжело вздохнула, касаясь пальчиками простыни, где только-только лежал господин и ещё таился запах его тела. Шторы колыхались у приоткрытого окна, пуская всплески яркого света.
"Надо было спрятать его рубашку, чтобы не забрал", - усмехнулась леди Хант, приоткрывая комод, в котором не было более никаких улик недавнего посетителя.
- Летти! - позвала леди Хант свою новую горничную. Пора начинать новый день. Виолетта тут же явилась к хозяйке и заодно передала ей две записки. Она была чеком от ювелира, другая таила интригующее распоряжение. Каролин посмотрела на часы, сверяясь с указанием из записки. Времени впрок. Бедный томик Монтескьё так и лежал на полу. Леди Хант подняла его сама, с тёплой улыбкой вспоминая причину столь неуважительного обращения с книгой.

Глядя за штору, Каролин наблюдала за покачивающимся движением экипажа: читала названия улиц, выверяла маршрут, считая повороты. Они удалялись от центра столицы в сторону пригорода. Это мало о чём говорило вне контекста, о котором в записке не было ни слова, но постоянное размышление позволяло сознанию оставаться в непрерывном движении. Леди Хант всегда была рада, когда Джура просил её о помощи, и с радостью оказывала участие в тех или иных делах. Ей казалось это не менее приятной возможностью проявить ласку и заботу, наравне с прикосновением и поцелуем. К тому же, проникая не только в постель Гиллиса, но и в его хлопоты и бремя, вампирша ощущала как теснее завязывается узел меж ними. Это помогало лучше понимать его, распознавать логику тех или иных поступков и решений, тоньше чувствовать настроение сира, причины того и возможности сгладить нелёгкие дни.
Экипаж чуть дёрнулся и остановился в ухоженном изумрудном дворике перед входом небольшого, но весьма изысканного особняка в стиле барокко. Двухэтажный фасад основного здания украшали высокие окна и карнизы с балясинами, а по бокам высились башенки в три этажа, напоминающие силуэт замка. Сверху с крыши по углам смотрели статуи на манер античных. Перед парадной лестницей раскинулась аккуратная, хоть и довольно скромная лужайка и немногочисленные кустарники.
Дверца распахнулась, но вместо лакея к Каролин потянулась знакомая рука. Девушка улыбнулась, приветливо встречая Джуру. Касание его ладони искрило, как и озорной взгляд. За невозможностью открыто проявлять свои чувства, каждое мимолётное касание становилось звенящим и по-своему пикантным.
— Надеюсь ты хорошо отдохнула, Каролин, как я и написал, мне нужна твоя помощь, - поприветствовал спутницу милорд, двусмысленно намекая на свой нежданный визит. Ей страшно нравилось видеть его таким: довольным и улыбающимся, окрылённым каким-то хитрым энтузиазмом, лёгким.
- Лучше, чем можно было себе представить, сир, - заулыбалась она в ответ, кокетливо опуская ресницы, пока никто не видел.
- Я вся к вашим услугам, мой господин, - даже слишком вкрадчиво произнесла леди Хант. Затем она приподняла голову, сосредоточенно расправляя плечи, будто сбрасывая легкомысленный морок своего вожделения, и принялась всматриваться в выстроившихся по линии у входа слуг во главе с дворецким. Каролин остановила взгляд на каждом в штате прислуги дома и с удивлением заметила несколько знакомых лиц. Вперёд поприветствовать гостей вышел мужчина, по виду - либо нувориш, либо дворянин. Человек. Видимо владелец. Господин Симон Санлис, Каролин пыталась вспомнить, знает ли что-то об этом семье. Пожалуй, лишь то, что положение Санлисов последнее время оставляло желать лучшего.
- Мсье, - поклонилась леди Хант и заинтригованная прошла вперёд. Слуги молча, но с заметным пиететом и почтением склонились перед господами. Дворецкий немой тенью шёл следом, ожидая любых возможных указаний. Часть мебели была накрыта белыми простынями, словно кто-то съезжал. Высокие потолки и просторное пространство радовало глаз, но текстиль вызывал некоторые сомнения, и явно был устаревшим. Кое-что требовало незначительного ремонта, а интерьерам не хватало жизни и свежести, но во всём остальном особняк был, безусловно, великолепен и не шёл ни в какое сравнение с тем тесным домиком в сердце Парижа, который снимали Эжени с супругом.
У парадной лестницы леди Хант даже обомлела, в своём воображении дорисовывая то, что можно было бы сделать из этого места. Симон изливался, описывая дом так, словно тот был сам Версаль или дворцы Тюильри или Фонтенбло.

Пристальным сосредоточенным взглядом леди Хант продолжала осматривать помещения: уютные комнаты, отменные гостиные, столовую, камерную бальную залу для домашних приёмов, библиотеку, балкончик второго этажа и спальню с будуаром. Здесь местами попадались очень дорогие предметы и были куплены редкие полотна, но обстановке не хватало вкуса. Так бывает в домах зажиточных провинциалов или влиятельных дельцов. Изумительная роскошь, которую стоило всего лишь причесать и припудрить.
Они завершили обход, вернувшись в гостиную первого этажа. Наконец, удалось спровадить мсье Санлиса и его дворецкого, чтобы остаться наедине без лишних ушей и заискивающих глаз.
— Что ты думаешь? — поинтересовался милорд Гиллис.
— Особняк, как по мне, очень достойный: удачная  планировка, роскошная отделка, не говоря о видах из окон. Текстиль не везде удачный, но его нетрудно сменить. Крышу в правом крыле скорее всего потребуется отремонтировать и пробить западный дымоход, отштукатурить заново фасад в нескольких местах и растрескавшиеся балясины. В остальном зависит от назначения дома, — Каролин старалась сдерживать свое любопытство в узде, хотя всю дорогу по коридорам она только и думала: для чего или для кого этот шикарный, хоть и небольшой, особняк. Слишком домашний для собраний Совета, но и слишком благородный для персоны средней руки. Скромный, но утонченный, будто драгоценная шкатулка. Целой семье здесь будет, пожалуй, тесновато. К ним в Париж пожалует какой-то особенный гость? Или гостья?Мысль цапнула.
— Здесь нужно поселить кого-то на время или дом планируется передать в постоянное владение? — Каролин решила зайти издалека. — В первом случае можно будет привести дом в порядок и меньшими усилиями.
Леди Хант оглянулась, окидывая взором окружающее пространство: на восхитительном позолоченном камине из мрамора и малахита стрекотали стрелки невероятной работы часов из черного дерева и черепахи, а корпус украшен бронзовыми с позолотой античными миниатюрными скульптурами «Амура и Психеи». Каролин не удержалась от легкого укола зависти. Она жила в столице куда более скромно.

Отредактировано Caroline Hunt (2023-09-23 20:00:58)

— Это подарок для одной леди, - загадочно произнёс Джура, — хочу показать, что глава клана умеет ценить преданность.
Пронизывающий холод мелкой дрожью прокатился по каждому позвонку и от него к ногам и кончикам пальцев, сгустился в животе, сдавив тело лёгким спазмом, пока в грудь сковала давящая тяжесть. Вампирша побледнела, словно обращённая. Это происходило непроизвольно, до того как она могла осмыслить сказанные Гиллисом слова. Её тело остро реагировало на каждый призрачный намёк потерять расположение возлюбленного, разделить внимание его сердца с кем-то ещё, утратить ту идиллию, что воцарилась меж ними. С учётом непубличности их связи, подобных мелочей было в достатке. Примерно через полгода леди Хант несколько раз открыто выражала Джуре своё возмущение отдельными моментами, которые выглядели двусмысленно, если не знать всей правды. Фразы, вырванные из контекста, неоднозначный подтекст тех или иных выражений, лояльность главы клана к флирту отдельных дам, приступы заботы, которые девушка не могла объяснить, не зная всех тонкостей прошлого древнего вампира и снисходительные взгляды тех почтенных вампирш и ведьм, которые знали его куда лучше и дольше. Джуре стоило трудов выяснить причины внезапной меланхолии своей избранницы, порой злились они оба, но он неизменно терпеливо давал Каролин объяснения, которые тут же враз утешали её растревоженное сердце и возвращали прекрасное расположение духа. Она тоже старалась, училась думать, прежде, чем делать выводы. Ей ещё предстояло освоить умение вовремя задавать вопросы, чтобы развеять сомнения, по пока она начинала с того, что пыталась обуздать свои страхи и не вспыхивать несправедливыми упрёками. Поразительно, прежде, она не была ревнивой, знала об отдельных интрижках мужа и это не трогало её, но с Джурой всё было иначе, это было сильнее её самой, сильнее здравого смысла, где-то на грани ощущений, которые было необходимо приструнить, чтобы уж точно не потерять Гиллиса.
Каролин подружилась с одной обращённой маркизой весьма почтенного возраста, и госпожа д'Эсте, известная своей женской мудростью, с удовольствием наставляла молоденьких питомиц. Признаться, эта дружба действительно шла норовистой леди Хант на пользу.
Глаза девушки сверкнули, но тут же потухли. Каролин представила, будто маркиза стоит у неё за спиной, ободряюще положив руку на плечо. Она должна держаться достойно.
— Все необходимые улучшения я прикажу сделать в течении ближайших двух дней. Хочу успеть до переезда хозяйки.
Брюнетка кивнула, медленно дыша, чтобы вернуть самообладание, отмахиваясь от гнусных колючих мыслей. И тут Джура сжалился.
Мужчина приблизился, касание его ладони касалось таким тёплым по сравнению с ледяными пальцами девушки. Его взгляд лучился озорной лаской, такой чарующий, что отогревалось всё внутри. Каролин ощутила пальчиками очертания металлической стрекозки. Ключ.
Отяжелевшая грудь разом раздулась от восторженной лёгкости, шоколадные глаза засияли, а губы медленно поплыли в улыбке ликования и счастья. Она и подумать не могла, что этот особняк может достаться ей одной. У неё ещё никогда не было своего дома, где не пришлось бы считаться с другими домочадцами, роднёй или знакомыми. Этот жест дарил ей не только возможность чаще видеть возлюбленного, небывалую роскошь, но и своего рода независимость, а также нескончаемый источник приятных хлопот, за которыми можно было прятать тоску. Ещё и целый штат слуг! Теперь понятно, почему там были знакомые лица - те, кто уже хорошо зарекомендовал себя перед леди Хант и был к ней особенно расположен. Каролин ценила преданность более многих других добродетелей.
- Мой дом? - прошептала она, обомлев, одними губами, будто не могла поверить в столь изысканный и дорогой подарок. Она боялась позволить себе поцелуй, но пылко прильнула губами к ладоням Гиллиса, так и не выпуская их и ключ.
"Ох, милый мой, я безмерно благодарна! Обещаю, я сделаю всё, чтобы эти стены стали твоей тихой гаванью"
Она нежно смотрела в его глаза, сияющая, румяная, наполнившаяся живительными соками радости, полная энтузиазма.
"Этот дом будет не только моим, не хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь всего лишь гостем, нет-нет! Я сделаю для тебя кабинет примыкающий к моему будуару, пусть это место кричит тебе каждым углом, каждой ниткой о том, как я тебя жду!"
Каролин была преисполнена бурлящих чаяний, ей так много хотелось сделать.